Под тихий гул рециркуляторов Максим решительно шагал по длинному коридору травматологического отделения. Он точно знал, как нужно разговаривать с Юлей.

Её палата была последней, рядом с кабинетом заведующего. У заветной двери на фоне яркого прямоугольника окна вырисовывался смутно знакомый силуэт мужчины с тростью. В руках он держал пакет с фруктами. С утра припёрся. Значит нервничает.

— Забродин, какого черта тебе здесь понадобилось? — раздражённо спросил Максим.

— И тебе здравствуй, Ларин, — Иван повернулся лицом к собеседнику, — Узнал, что Юля попала в аварию, вот, фрукты принёс. А что, нельзя?

— А как ты думаешь? Она ещё толком не отошла от наркоза.

— Насколько я знаю, решения о посещениях принимаются лечащим врачом, — хитро прищурился Иван.

— Всё правильно, — Ларин скрестил руки на груди, — Лечащий врач — я. Зачем ты пришел? Запугать её, чтобы не сболтнула лишнего?

— Ну зачем же так грубо. Просто поговорить. Вспомнить прошлое. Спросить не надо ли чего.

— Там где ты появляешься, сразу возникают проблемы. Уходи. И чтобы больше я тебя здесь не видел.

— А я чтобы больше не видел тебя рядом с моей женой, — разозлился Иван, — И не думай, что победил. Существует множество способов заставить человека молчать.

— Только попробуй!

— Кстати, у тебя красивая дочь, Макс. Любишь её, наверное, — на лице Ивана появилась ядовитая ухмылка, — Ты должен быть мне благодарен. Если бы я тогда не подложил Юльку под тебя, такой замечательный дочки у тебя бы не было.

Макс заскрипел зубами и холодно посмотрел на мужчину. Пора.

— А у тебя, Иван, просто потрясающий сын. И если бы не я, его бы тоже не было.

В пустом коридоре воцарилась гнетущая тишина. Забродин медленно переваривал услышанное. Мерзкая ухмылка постепенно сползала с лица. Её меняло выражение злости и бессилия. Максим, глядя прямо в серые глаза прошипел:

— А жена у тебя, Забродин, просто волшебная. И сейчас она твоя, только потому, что тебе удалось меня подставить, а её обмануть. Но это ненадолго. Я заберу их обоих.