— Отец гордился бы тобой не меньше. Он всегда гордился тобой. Ты была и остаешься самой лучшей дочерью на свете. Хотя иногда я злюсь на тебя... — Мама помолчала. — А ты на меня — еще чаще.
Я улыбнулась, мама тоже.
Она осторожно вытерла под глазами подушечкой пальца, как учила Элль.
— Ты — главное, что я сделала в жизни. Воплощение всех моих грез. Уверена, ты станешь «доблестной женой», как сказано в Торе, подобно Саре, Рахиль, Ревекке и Лие, твоей тезке. Даже если ты не получишь именно того, чего хочешь, и когда хочешь, ты будешь сильной и умной. И красоты тебе не занимать. Тебя ждет замечательная жизнь, поскольку ты уже получила один из самых важных ее уроков.
— Не смотри, — потребовала я, когда мы подошли к бальному залу Коллегии врачей.
Я закрыла маме глаза ладонями, чтобы она точно ничего не увидела, и провела внутрь.
— Сейчас... открывай!
Мама с минуту молчала, затем захлопала в ладоши.
— Ах, Джой, поверить не могу!
А придется! Наконец-то пригодились годы создания декораций для дюжины разных пьес и мюзиклов в Академии Филадельфии. И конечно, помощь друзей. Мы смогли превратить большой бальный зал в волшебную страну «Звуков музыки» — самого приторного мюзикла на свете. Разумеется, мама его обожает. Столы мы украсили в духе песни «My Favorite Things». Вот «капли на розах»[89] (мы с Тамсин каждое воскресенье делали цветы из папье-маше и клеили на них круглые стразы). Вот «усы у котенка» (детский стол с грудой мягких игрушек, которые можно забрать домой). Вот «чайник сияюще-звонкий» (тетя Сэм взяла его напрокат у знакомого организатора вечеринок) и варежки (спасибо бабушке Энн и Моне). Каждый подарок завернут в «сверток бумажный с бечевкой простой», а на десерт — яблочный штрудель. Правда, «шницель большой с вермишелью» я вычеркнула: не знаю, что это, но звучит отвратительно.
— «Девочки в платьях из белого ситца», — процитировала мама.
Тамсин просияла и гордо покружилась.
— «Мягкий снежок на носу и ресницах», — добавила я и подвела маму к главному столу, украшенному дюжиной «снежных шаров» с видами Филадельфии и рамками для фотографий, которые будут сделаны на празднике.
— «Диких гусей перелет под луной»?
— Увы... Распорядитель банкета запретил. Сказал, что нельзя выпускать диких животных в общественном месте ради... ну... развлечения.
— Что ж, — отозвалась мама. — По крайней мере, ты пыталась.
Подошел Тодд в серебряном костюме. Он тащил за собой скейтборд с мотком бечевки.
— Угадайте, кто я? — обратился он к нам.
— «Иголка тянет нить»? — недолго думая, ответила мать.
— Вот видишь? — Тодд повернулся к сестре. — Это очевидно для любого, кто знает мюзикл.