— Майор Васильев. Извини, вставать не буду. Да и не могу я встать. «Корку» забери. Как тут оказался?
— На свадьбу к сестре ездил в Питер. На пять дней отпускали. Командировочное показать?
— Не надо. Верю, — майор устало поднял трубку телефона внутренне связи. — Капитан? Тут ко мне гости пришли. С Анапы. Береговики. Прими, как положено. Что нужно дай им.
Майор выслушал ответ и нахмурился. Его лицо приняло твердое выражение. Наверняка таким каменным выражением он не раз колол преступников. Все-таки у старого поколения оперов есть что-то, чего не хватает нам, молодым. Как-то особенно посмотрел, сказал, чуть двинув плечом — и все, возражать больше не хочется.
— Я сказал, дай все, что нужно. Да, даже из снаряжения нефтяников. Им оно больше не нужно, да и друзей тут всего двое. Сейчас пришлю. — Васильев давил голосом, твердым и ледяным как осколок айсберга.
— Зови сюда своего друга, — сказал он, положив трубку. Он наверно заморился меня в оптику разглядывать. Вот блин! Я даже и не заметил, как он просек Серегу. Все-таки учиться мне еще и учиться.
— Серега, — позвал я негромко. Послышались шаги и он вошел. Винтовка как обычно закинута за спину.
— Снайпер… — сказал утверждающе Васильев. — Но не «боевой», а скорее из разведчиков. Возьми как винтовку в руки, сокол.
Серега недоумевая, снял винтовку с плеча. Посмотрел на майора и хотел что сказать.
— Охрана больших десантных кораблей. Заозерск. — перебил его майор. — Кто инструктор?
— Капитал Мальченко. — пробормотал Серега, ошалело глядя на майора. — А откуда вы знаете?
— Знал, — уточнил Васильев. — Сам с ним начинал. Еще в Афгане. Я потом в «контору» ушел, а он продолжил карьеру снайпера. Ладно, ребята. Куда направляетесь?
— В Питер, товарищ майор, — сказал я.
— Так нет Питера, ребята, — голос его опять опустился в усталость. — Почти нет. Когда удар нанесли, наши отделы полностью контролировали эвакуацию. А после вспышек замолчали. Если б кто остался, связались бы.
— А метро, товарищ майор? — влез Серега.
— Метро.… В метро и эвакуировали. Только удар был настолько сильным, что многие станции разрушены, скорее всего. Особенно новые. Они же их практически под поверхностью строили, для поездов, а не для эвакуации. Экономили все. Только в центре может, и остались люди. Гермоворота закрыли и сидят. Только на связь, почему не выходят? Я думаю там сейчас такая неразбериха под землей…
— Но люди же могли остаться? — прервал я его размышления.
— Могли, — согласился он. — Только как вы туда попадете? Постучись, и скажете «впустите нас, таких хороших»? Поверь, никто не пустит вас внутрь, Может потом, как начнут на поверхность лазать, как мы. Голод погонит, отсутствие лекарств.
— Вы и в город ходите? — уточнил я. — Что-то я никого не встречал в городе.
— А мы еще и не ходим. У нас в бункере пока все есть. Пусть немного успокоиться все. А потом и пойдем. Только не я — уточнил он.