— Ага. Ты меня уже убедил когда останавливал. — я кивнул с иронией. — А если там участковый будет? Или солдаты беглые? Они ж тебя порвут.

— Так тут наглость нужна. Ты ж все равно остановился. И они дадут все, что нужно. Ты — власть. А я — исполнитель власти. Они же привыкли повиноваться. Тем более сейчас, когда еще ничего не понятно.

— Лады. Тогда давай все что нужно бери и погнали. — я не стал уточнять что власть я пока липовая, что звание и почести мне только через шесть месяцев положены.

Серега сноровисто собрал запас еды и необходимых вещей. Вытащил из заначки монтировку и набор инструментов. Покидал все в рюкзаки и, завязав их, подошел ко мне.

— То…. Лех, тебе, что надо в своей машине? Скажи где лежит — я принесу, — он спрыгнул с высокой ступеньки фуры. — О-о, давай по третьей!

— Давай… — я поморщился, вспомнив об обычае пить третью за любовь. Опять вспомнилась Ирака, Данька, родители, сестры. — Давай за тех, кто не снами, — я вспомнил еще одно толкование третьего тоста.

Серега лихо опрокинул в себя эту порцию и повторил:

— Надо что с машины?

Да. Возьми карту. Там подробная есть. Не заблудится бы. И диски забери от магнитолы, ну саму магнитолу. — я усмехнулся. — Может сменяем на что.

Я поднялся и кинул в кусты пустую бутылку. Взял в руки свой рюкзак, взвалил на плечи. Тут же больно впилась в плечо бережно засунутая в него магнитола. Мысленно выругавшись, поскакал с рюкзаком на месте, авось уляжется. Стало чуть менее ощутимо.

— Ладно, пошли, — я первым двинул в лес, стараясь выбирать места посуше и без талого света. Хотя и выбирать то не из чего было, кругом талый или тающий снег. Ранняя весна. Вот и пришла она….

Я сразу задал темп движения, не боясь, что Серега отстанет. Все-таки только с армии. Главное не сбавлять хода. Раз- два, раз-два. Левой-правой. Как на марше. Идти нам километров триста, а еще неизвестно, кто или что встретиться нам на пути. Раз-два, раз-два. Вокруг только чахлые деревья и снежный наст.

Через полчаса ходьбы замаячила небольшая деревушка без названия. Даже сверившись с картой, я не нашел никаких названий.

— Серега, давай обойдем. Тут наверняка только старухи и старики. Пусть живут в неведении. Тут и радио то наверно нет, не говоря уже о телевизоре, — достал с кармана сигарету и закурил.

«Кент» расслабляет. Звучит как реклама. Хотя ни рекламы, ни телевизора больше не будет. Может потом, через много десятилетий, через сотни и тысячи ошибок все вернется. Я примерно представлял последствия конфликта. Все города стерты с лица земли. Те, кто выжил, либо мародеры, либо военные. Тоже мародеры. Все мародеры и мы тоже будем ими. А иначе не выжить.

С такими мыслями мы обошли деревню по малой дуге. Незачем трогать тех, кто и так прожил свою жизнь в нищете, забытые государством и людьми.

За деревней, как ни странно оказалась вполне приличная дорога. Может кто-то из Питерских комерсов отсюда родом., вот и сделал приличный проезд. Может к матери, может к бабушке. Наверно там ест дом, где есть чем поживиться. Я взглянул на Серегу — казалось, он думает о том же. Но, промолчав и ничего не сказав друг другу, мы продолжили свой путь. В голове вдруг пронеслись строчки песни группы «Ленинград», последней песни, что я слушал:

Мы продолжали свой путь, готовые к любому повороту событий. Мы двигались на город Будогощь Ленинградской области.