— Я понял, понял, — прервал движением руки, — да, вас. Оговорился.
— Олег Александрович, если это все, я пойду? У меня еще много дел. Не хочется задерживаться на работе.
— Да, идите, Марина Вячеславовна.
Надо же, его величество соизволило отпустить рабу, — зло думала я, пересекая место экзекуции и быстренько скрываясь за дверью.
И я не могла видеть, как лицо моего начальника расплылось в широченной улыбке, как у кота, который только что поймал мышку и не собирался ее съедать сразу, планируя поиграть.
3
Мой отец — глава крупного холдинга «Росинвест» Борисов Александр Михайлович. Я — его единственный приемник. С пеленок мне это вдалбливали вместе с детской смесью, рассказами Киплинга, учебниками алгебры и фиговой тучей репетиторов. Не было ни единого шанса думать по-другому. Да я и не хотел. С шестнадцати лет я начал посещать офис отца. Мои ровесники этого не понимали, а мне нравилось. «Таким образом ты пытался компенсировать отсутствие папы рядом с тобой в детстве, так как он пропадал на работе все время», — скажут многие и окажутся недалеки от истины. Его внимания мне действительно не хватало, но я слишком рано понял, кто мой отец и что мы за семья, а потому не обвинял его в занятости.
Мне тридцать три — возраст Христа. Мама каждый раз хватается за сердце, когда слышит от меня, что для женитьбы я не созрел и вообще раньше сорока ни-ни. А по мне так и до конца жизни. Зачем надевать этот хомут на шею? Зачем быть верным одной единственной, если вокруг столько женщин, если они требуют твоего внимания, а ты можешь осчастливить многих? Это абсолютно не значит, что я не верю в любовь. Я знаю, что она есть. Я не знаю, что при этом чувствуют, но то, что она есть, абсолютно точно. У меня два волшебных примера по жизни. Первый — это мои родители. Папа, при всей его занятости, души не чает в Ольге Петровне, своей супруге, и я почему-то уверен, что он ей не изменял никогда. Второй — это Александрос и Софья. Я не сразу увидел отклонение в поведении друга, когда он повстречал Софью. А когда заметил, наблюдал за его сумасшествием как юный натуралист за распускающимся цветком. Не издевался, а просто наблюдал и помогал, где мог помочь. Он мой самый лучший друг, а друзья на то и нужны. Я никогда Адамиди не видел таким счастливым, как в день его бракосочетания с Соней. И искренне был рад за них. Была классная свадьба: веселая, не помпезная — все свои. Если бы не эта рыжая пиявка, так вообще бы был идеал. Но ведь нет, она вездесущая: куда не ткнись — везде она. Это не баба, а черти что. Мелкая, как пень, и такая же тупая. Хотя нет, в остроте ума ей не откажешь. Даже на церемонии и то умудрилась выбить меня из колеи.
Церемония вот-вот должна начаться. Мы с Алексом стоим уже у алтаря. Рыжей нет и нет.
— Олег, сходи, посмотри, где Марина. Пора начинать и так на двадцать минут уже задерживаемся.
Я пошел в дом в поисках мелкой. Сразу поднялся на второй этаж и постучался в комнату невесты.
— Марин, ты здесь? Пора начинать уже, — прокричал из-за двери.
— Ее нет здесь, — услышал голос Сони.
— Сонь, где она?
— Так ушла уже вниз.
Наверное, разминулись. Спустился вниз, пересек лужайку. Рыжая, как ни в чем не бывало, стоит у алтаря и болтает с Алексом. Завидев меня, прищурила свои голубые глазищи и отчитала при всех:
— Олег, тебе не стыдно? Мы тебя только ждем. Думаешь, Соне легко там стоять в этом платье? Оно целую тонну весит, ей сейчас даже не присесть — боится, что помнет фату.
— Да я за тобой…, - начал возмущенно я.
Но меня прервал свадебный марш. Я злобно на нее зыркнул, но она уже смотрела в проход, по которому отец вел свою дочку Софью к будущему супругу. Рыжая шмыгнула и чуть утерла слезу из уголка глаза. Матерь Божья, да она еще и сентиментальная! Никогда бы не подумал.