– Чего? – Ее удивление выглядело неподдельным. Джованни выудил из кармана шорт платок и принялся сосредоточенно вытирать лоб.

– Предлагаю не тратить время на подрагивающие губы и округленные глаза, – предложил я. – В конце концов, мы тут все взрослые люди.

– Только не говори, что это еще одна твоя «догадка», – мрачно сказал Джованни.

– Что ты, – успокоил я, – это абсолютно взвешенное суждение. Так сколько?

– О чем он?.. – начала Меган, но Инквизитор не слушал.

– Меган действительно инициировали в возрасте десяти лет, – подтвердил он. – В одна тысяча восемьсот двенадцатом году. В сожженной Москве. После того, как армию Наполеона разбили, магистр Доминик лично сопроводил ее в Париж и взял на поруки. Нам приходилось работать вместе, очень достойный человек… Как ты догадался?

– Одна наша общая знакомая сказала, что с возрастом у женщин срабатывает механизм психозащиты. Кто-то начинает играть в мудрую старуху, кто-то – в развязную девчонку.

На лице Джованни проступило выражение крайней растерянности, смешанное с обидой.

– Что?! Юрий, ты… Какого?..

Я рассмеялся.

– Шучу. – Я посмотрел на Меган. – Играешь ты отлично. Немного переигрываешь, но тут дело вкуса. Проблема в другом: у тебя моторика взрослого человека. Подростки двигаются иначе – другая скорость, другой ритм. Я имею в виду микродвижения.

Джованни шумно вздохнул.

– Как же с тобой, Юра, трудно… А ты, – повернулся он к Меган, – учись, пока старики живы.

– Это все? – с любопытством спросила Инквизиторша.

– Нет. Но остальные замечания я, с вашего позволения, оставлю при себе. Тебе это знание ничем не поможет, а мне еще пригодится.

– Ну, хорошо, – весело сказала Меган. – Все все выяснили, точки над «i» расставили. Можем заняться делом. Что у нас новенького, Джо?

Инквизитор скривился.

– Не юродствуй, – посоветовал он. – Двадцать лет или двести – невелика разница. Ты для меня как была мелкой девчонкой, так и осталась. Проявляй уважение.

– Ты даже не представляешь, как трудно с такими ретроградами работать, – глядя на меня, пожаловалась Меган. Она откинулась на спинку пластикового стула, в глазах плясали веселые искорки. Кажется, ситуация с разоблачением ее искренне забавляла.

– Что опять стряслось? – спросил я.