– Спасибо, – поблагодарил Дивс.

Он, легко поднявшись, подошел к кувшину, стоящему на столе, взял его в руки и огляделся в поисках таза для слива воды.

– Под столом, – подсказала девушка.

– Что б я без тебя делал? – глянул на нее Дивс. – Может, тогда уж проявишь заботу до конца и польешь мне?

– С удовольствием.

Она, взяв из его рук кувшин, принялась лить воду, а он, подставляя ладони и пофыркивая от удовольствия умываться. Холодная вода буквально заряжала энергией и бодрила тело.

Внезапно Вереса остановилась.

– Что это у тебя? – Она легко дотронулась до его шеи, чуть ниже левого уха.

Дивс протянул руку и почувствовал чуть припухшие края недавней раны. Тут же словно что-то щелкнуло в его сознании, и он вспомнил сегодняшний свой сон в мельчайших деталях. Выпрямившись и не отпуская руки от шеи, он обратился к Вересе.

– Есть зеркало?

– Конечно.

Она развязала небольшой кошель на поясе, протянула ему маленькое зеркальце. Дивс взял его и, повернув так, чтоб можно было видеть шею, убрал руку. Увиденное заставило его вздрогнуть. Прямо под левой мочкой красовался глубокий отпечаток птичьей лапы и запекшаяся в нем кровь.

– Что вы там копаетесь? – донесся из-за стола голос мага. – До вечера намерены плескаться?

Дивс посмотрел на Вересу.

– Не говори ему ничего.

Он застегнул плотней ворот сорочки и расправил волосы, скрывая странную метку. Мало у них головной боли, так еще и это.

Вереса недоуменно пожала плечами, но расспрашивать не стала, словно забыв об этом маленьком происшествии.

Позавтракав, Дивс с магом собрали поклажу, последний раз оглядели комнату, проверив, что ничего не забыли, после чего вышли в коридор. Вереса с грустным видом последовала за ними. За то недолгое время, что они были вместе, она успела основательно привязаться к друзьям, и теперь ее сердце разрывалось между ними и Годжертом.

В коридоре они нос к носу столкнулись с Арли, спешившим сообщить о том, что лошади уже готовы и выступать можно хоть сейчас. Сердечно поблагодарив расторопного помощника Нурана, они завернули в комнату Годжерта. Рейза была при нем, но в этот раз не стала противиться их визиту.

Годж лежал, по самую голову укрытый одеялом, выставив наружу лишь косматую бороду да бледное осунувшееся лицо. Глаза его были закрыты, но дышал он свободно и ровно.