Я доверял своим людям, но доверие – такая штука, которую время от времени надо контролировать.
Сам Рувим к нам не спустился, как видно, еще спал, но около его дома уже околачивался Цветан в компании какого-то невысокого мужичка с окладистой бородой.
– Мое почтение, – помахал нам рукой секретарь владетеля. – Мастер Рувим так и сказал мне, что вы наверняка ни свет ни заря придете. Это Пенко, распорядитель имущества в «Доме Земноморья», он вам все покажет и все объяснит.
– Пенко, – неожиданно басовито сказал мужичок, протягивая мне широченную ладонь. – Мой английский не есть хороший, извините.
– Все одно, договоримся, – заверил я его. – Где надо – поймем друг друга, где не поймем – жестами объяснимся.
– Катер бы глянуть! – нетерпеливо сказал Одессит, который в мечтах уже видел себя на капитанском мостике белоснежного гиганта-лайнера.
Как выяснилось, флотилия «Дома Земноморья» находилась не во внутренней черте города, а на Большой реке.
Земноморцы подошли к делу с размахом, за недолгий в общем-то период отгрохав несколько масштабных построек. Они огородили приличный кусок прибрежной территории забором, за которым находились их личный причал и несколько складских помещений. А сейчас вовсю возводили эллинги.
– Однако! – восхищенно присвистнул я.
Это выглядело куда серьезней, чем городской причал, который мы миновали по дороге сюда. Нет, муниципальная собственность тоже впечатляла – широченная крытая пристань, у которой на волнах качалось штук пятнадцать плотов и самые разномастные лодки, булыжная дорога, ведущая к ней, но вся эта красота досталась городу уже готовенькой, на блюдечке. А здесь люди все сделали сами, своими руками, причем за недолгий срок.
– Туда, – потыкал Пенко пальцем в сторону дальней части пристани. – Нам туда.
– Ох ты! – Через пару минут Одессит замер на месте. –
Да, было чем восхититься.
Зеленый и узкий, как щука, перед нами на волнах покачивался один из тех самых боевых катеров, о которых говорил Оружейник, мне это стало понятно сразу. Что примечательно – он тут один был, двух других я не приметил.
Но и один этот катер заставил меня проникнуться жгучей завистью к Рувиму. Убийственной мощи пулемет на носу, причем кабинка стрелка полностью закрыта бронированной сталью, крытые же помещения для перевозки десанта и, как последний гвоздь в пятку моей зависти, – пусковая ракетная установка на корме.
– То нет, – подтолкнул Одессита Пенко и потыкал рукой в сторону реки. – То наше. Ваше – вон.
– Вон то? – икнул наш бравый капитан, проследив за пальцем Пенко. – Вон то?
Ну да, на фоне катера, который выглядел хищником, посудина, болтающаяся у причала, выглядела, как… Не знаю даже. Как домашняя собачка, которая больше напоминает коврик для ног, чем животное.
Видимо, изначально тот, кто проектировал это судно, хотел сделать увеличенную копию обычной гребной лодки, но потом здорово нарастил ее борта, изрядно ее удлинил и зачем-то приделал к ней деревянную крышу. То ли как защиту от солнца и дождя, то ли чтобы подчеркнуть тот факт, что данная посудина – повышенной комфортности.
Для пущего отличия он даже присобачил на нос некую палку, которая называлась то ли форштевнем, то ли бушпритом, не знаю уж, какое из этих названий верное. Может, и никакое. В любом случае смотрелась она, мягко говоря, инородным телом.