Каждый молчит о своем. У меня становится все больше секретов. Я не рассказала хозяину ни о подарках Гордиана Анэстея, ни о совместном походе к Дому Драконов. Даже не говорила о том, что чувствовала в яме, где меня заперли вместе с размазывающей испражнения полоумной воровкой. Как я слушала крики раздираемых на дыбе. Как узнала, что меня завтра казнят.
Я не говорила, а он не спрашивал.
- Кирстен, я вот что хотел… - Начинает Йерген.
Поднимаю голову, оторвавшись от созерцания покрытых черной пылью мысов ботинок, и смотрю на хозяина. Лицо эльфа не предвещает приятной беседы. Если он сейчас начнет говорить про то, что я еще смогу вытащить Габи, я просто не выдержу. Меня вывернет прямо под ноги. Если он начнет ботать о себе, произойдет то же самое.
Йерген чешет плечо здоровой рукой:
- Вы, люди, такие хрупкие. Ваши жизни умопомрачительно быстротечны. Знаешь, это несправедливо. Очень несправедливо.
Он поднимается, и мне сразу же становится неуютно от того, что Йерген надо мной возвышается. Я тоже встаю, мысленно проклиная хозяина: приспичило изливать душу тогда, когда у меня сил дышать не хватает. Должно быть, моя душа не вернулась из пустоши возле Дома Драконов. Гордиан Анэстей принес обратно одну оболочку.
Мне кажется, я сплю наяву. Я уже там, за линией бреда. Не в постели лишь потому, что не осталось воли довести себя до тюфяка и расшнуровать проклятые шнурки на ботинках. Боль в боку мешает согнуться.
- Кирстен, знаешь… Все эти события последнего времени, они… Короче, открыли глаза. Я понял, насколько ты мне дорога. – Хмуро признает Йерген.
Нужно что-то ответить, и я говорю:
- Я не виню вас, что вы не смогли мне помочь. Вы бы все равно не смогли ничего сделать. – Хочется добавить «как всегда».
- Ты нравишься мне, Кирстен.
А вот он больше не кажется мне привлекательным. Смотрю в лицо, и вижу нечеловечески красивую маску, прикрывающую мелочность его существа. Он думает только о себе, о том, как стать популярным придворным художником, о склоках с мастерами Ватолобеем и Торкве. Я для него лишь инструмент, Габи – помеха. Он никуда ради нас не полезет…
- Ты мне нравишься, Кирстен. – Повторяет Йерген.
Только сейчас понимаю, что он на самом деле имеет в виду.
Кажется, я сейчас упаду в обморок. Голова кружится, начинает мутить.
Йерген предал меня. Предал нас с ним, предал все простое, теплое и хорошее, что мы разделяли. Он предал моих маму и папу. Предал Габи. Предал клятву. Предал закон.
Но разве не этого я желала, когда млела, исподтишка им любуясь? Когда таяла в ожидании прикосновений? Интересно, я смотрела на него как на прекрасную, но бесконечно недоступную статую или как на мужчину?
Хотя, тут не о чем думать. Правда проста. Он эльф – я человек. Нам нельзя. Он хозяин – я рабыня. Если он будет требовать, я не смогу отказать.
Мы почти одного роста. Мне тяжело настолько близко стоять. Не выдерживаю болезненно горячий взгляд Йергена, опускаю ресницы. Мне дурно, пол неустойчив, словно внизу по-прежнему черные камни.