– Ты один собрался, что ли? – встрепенулась Рис.

– Вас все равно не пустят дальше Десятого порядка.

– Если надо, мы там всё на металлолом разнесем, но тебе поможем, – поддакнул корл.

– Дело в том, – спокойно заявил Лиций, – что в данном случае «рацио» столкнулось с «эмоцио». Если рассуждать логически, то мы действительно ничем не сможем помочь Сергею, потому что не сможем проникнуть даже в Девятый порядок. Но тут в дело вступает «эмоцио». Каждый из присутствующих очень сильно хочет поддержать тебя. Это может воодушевить, придать моральных сил. Я давно заметил, что люди…

– Все, рыбоед, хорош, а то начал за здравие, а заканчиваешь за упокой, – оборвала его Рис и перевела взгляд на меня. – Мы отправимся с тобой. Если надо, просто постоим у ворот в Мехилос. Прикроем дальнейшее отступление и все такое.

– Как будто с вами можно спорить, – устало сказал я, – хорошо, через четыре часа встречаемся у Врат.

– Вставай, тугодум, чего разлегся? Тебе же нос сломали, а не ноги, – легонько пнула Троуга Рис. – Будешь хорошо себя вести, я тебе пива куплю.

Я подобрал одежду и выскользнул раньше, чем кривоносый Троуг успел получить по лицу, слишком недвусмысленно схватившись за поднимающую его Рис. Натянул свитер, а потом и плащ. Заодно пощупал место, где имплант прилегал к телу. Странное ощущение, непривычное. К тому же новая рука оказалась чуть тяжелее правой. Это я понял, когда проходил мимо затемненного стекла возле рынка. Плечи буквально перекосило. Теперь и к этому придется привыкать. Конечно, иорольф мог заказать какой-нибудь утяжелитель или вживить дополнительные штифты с другой стороны, однако это все деньги.

Мне до сих пор оставалось непонятно, ради чего Ораэль пошел навстречу? Именно он предложил скорейшее разрешение проблемы, именно он, как я понял, выбил без лишних вопросов оборудование и механоидов для проведения операции, именно он… Черт, да что-то тут явно нечисто.

До дома я добрался, с трудом привыкая к инородному предмету, который был теперь моей новой рукой. А за ней нужен был глаз да глаз. Чуть задумался и смял поручень в автобусе, словно тот был из картона. Это еще хорошо, что заменили не правую руку. Иначе о своей новой сверхсиле я бы узнал после парочки сломанных кистей при рукопожатии.

Лапоть, само собой, восторга при виде нового меня не испытал. Было похоже на то, будто непутевый сын сделал татуировку, а родители ее обнаружили.

– Святые угодники, ты белены, что ли, объелся? Нет ума, считай калека. Может, ты еще что-нибудь себе заменил?

– А руки мало? – я медленно стягивал сапоги левой рукой. Нарочно ею, чтобы разработать имплант.

– И палец заменить – и то грех. Для того разве тебя Создатель сотворил?

– О! – наконец справился я с обувью и откинул ее в сторону. – О спасении души говорить не будешь? Или упрашивать сделать пожертвование на возведение храма? Я в богов не очень верю.

– То боги, а то Создатель. И нечего лицо кривить. Я, может, домовой и не самый образованный, однако ж нас с сызмальства учили, что трое братьев создали все видимое. То бишь, и не братья они были, а существа такого плана, что не бывало и не будет больше уже. Один создал Всеобщество. В том, где мы все живем. Второй, значитца, Юдоль Тайную, с братом почти совместную. Другими словами меня, тебя, других Ищущих. Вот.

– А третий? – я вдруг понял, что стою с открытым ртом, слушая Лаптя.

– Про него упоминать нельзя. Матушка так говорила. Только беду на себя накличешь. Я потому и не спрашивал.

– Так чего ты все это время молчал?

– Чего ж тут говорить, коли и так все понятно? – пожал плечами домовой. – Есть-то будешь, бедовый ты мой?