— У меня нет нервов, Вадик. Вот и весь секрет… Ну где там Никиту с Матвеем носит?

— Всё-таки исторический персонаж, не хухры-мухры, — боец всё ещё находился под впечатлением встречи с Петром Алексеичем.

— Да тут куда ни плюнь, везде исторические персонажи. Тот же Алексашка, будущий полудержавный властелин — сейчас тебе ветчины притащит на бутеры. С Карлом Двенадцатым мы промудохались больше двух суток — мало тебе показалось? Тоже ведь исторический персонаж. Я статьи о нём читала, портреты в интернете видела, фотку его черепа с дырищами от пули… Ещё думала — нас больше трёхсот лет разделяет. А тут морду ему бить пришлось… Пётр — это вообще отдельная песня. Кстати, третьего венценосца лицезреть не желаешь?

— Где?

— Август Саксонский где-то неподалёку ошивается, по случаю успешного захвата Карла может и прикатить. В нашей истории у него вроде была тайная встреча с Петром в Новгороде.

— Саммит на высшем уровне, — съязвил боец.

— Именно… Тихо, Данилыч идёт.

Меньшиков по пути расстёгивал свой щёгольский кафтан — в зале было хорошо натоплено, высокие гости щедро заплатили хозяевам за удобства. Сверкнули пуговицы. А за ним шествовал полноватый невысокий трактирщик, нагруженный тяжёлым подносом. М-да. К понятию «перекусить» предки явно относились несколько иначе, чем люди начала двадцать первого столетия. Оценив количество «перекуса», Катя подумала, что это будет чересчур даже для пятерых. К слову, Никита, нагруженный увесистым тюком, завёрнутым в какую-то здешнюю рогожку, уже перешагивал через высокий порог, а за его спиной маячил Матвей. Не иначе увязали в ту невзрачную тряпку маскхалаты и стволы. Ребята подошли очень кстати: расправляться с таким ужином лучше в большой компании.

Впрочем, нормально поужинать им не дали. Только-только успели соорудить нечто, похожее на легендарные «сиротские бутерброды» размером с лапоть, едва начали представляться друг другу, как на галерее объявился денщик.

— Эй, казаки! Десятника вашего — к государю, немедля! — не слишком вежливо гаркнул парень, свесившись через перила.

— О, — ухмыльнулся Меньшиков, подмигнув Кате, — а дела-то у тебя кислые, братец.

— Нет, — спокойно ответила «десятник». — Просто государь прочитал письмо.

— Или швед на тебя нажаловался, — хмыкнул Вадим.

— Или и то, и другое, — Катя поднялась, слегка одёрнула куртку своей полевой формы и зашагала к лестнице. — Скоро вернусь. Пожрать мне оставьте, обормоты.

— Оставим, оставим, — покивал Вадим, и, когда командир уже не могла его слышать, не без иронии добавил. — Тут попробуй не оставь. Знаешь, что она сделает? Выгонит на дорогу и прикажет бегать до утра с полной выкладкой.

Данилыч чуть не подавился куском.

— Она?!!

— Ну, да, Катя Черкасова, наш десятник… Челюсть-то подбери, Саня. Она же казачка.

— Царица небесная, баба в офицерах… Не иначе, последние времена настали, — Меньшиков опомнился довольно быстро.

— Не баба, а девка, — уточнил Матвей.