Это ж какая у меня будет головная боль — гонять с поля разных искателей стреляющей амуниции, начиная от местных мальчишек и кончая вполне серьезными «черными копателями», снабжающими одноразовым оружием разного рода киллеров и прочих нехороших людей. Ведь им все равно из чего валить какого-нибудь предпринимателя. Из раритетного ствола времен войны даже интереснее. Потом ниточки потянутся сюда — и меня взгреют по первое число за недогляд. Как выберется свободная минутка, надо будет сесть и накатать рапорт начальству. Тут, говорят, целую немецкую дивизию в землю вбили, поэтому подход к делу нужен системный и немедленный. А то прямо завтра найдут пацаны на поле «толкушку» и начнут разбирать — а потом людям будет дополнительное горе, как будто мало того, что уже случилось. И за все будет отвечать участковый.
20 апреля 2018 года 18:35. Московская область, Резиденция «Ново-Огарево».
После известного телеобращения и последовавшего за ним заседания Совета Федерации, давшего Верховному Главнокомандующему карт-бланш для военных действий против нацистского Третьего Рейха из сорок первого года, страна кипела, шипела и плевалась, как забытая на конфорке раскаленная сковородка, на которую вдруг вылили разбавленное водой масло. Но Президенту было не до интернетовских баталий. Обработка общественного мнения начнется чуть позже, когда до места доберутся съемочные группы телеканалов «Россия-1», «Россия-24» и «Звезда». Прочитав в очередном докладе о том, что произошло со съемочной группой НТВ, Президент только покачал головой. Желание влезть без мыла в любую дырку, да еще и поперед батьки, обычно до добра не доводит, и что-нибудь подобное обязательно должно было случиться — не с НТВэшниками, так с РЕН-ТВэвшниками, или с кем-нибудь еще. И ведь, что самое главное, этот случай никого и ничему не научит, и эти люди останутся при полном своем убеждении, что это они есть соль земли, а злодейская власть не обеспечила их безопасность, не предупредила и не уберегла от соблазнов. Плевать! Пусть получают то, что заработали.
Гораздо больше огорчений у президента вызвал провал попытки разрушить черное облако (которое в документах уже официально именовалось порталом) и тем самым пресечь эскалацию конфликта между РФ-2018 и Третьим Рейхом-1941 в самом его зародыше. А ведь существует еще и СССР-1941, прямой контакт с которым способен подорвать хрупкий гражданский мир внутри Российской Федерации. И так уже значительная часть российского народа вспоминает социализм как сладкий сон и красивую сказку, требуя не только возвращения былой советской мощи и политического авторитета, но и разворота страны обратно к социализму, когда и небо было голубее, и яблоки слаще, а отношения между людьми — более справедливыми и гуманными. Так-то оно, конечно, так, но люди забыли и очереди в магазинах с пустыми полками, вызванные отсутствием в стране самого необходимого, всеобщий дефицит, среди которого вполне процветали валютные миллионеры-цеховики, зарабатывающие свои капиталы на удовлетворении того самого спроса, который не могла покрыть социалистическая экономика.
Но судя по докладу с места главных событий, после применения по нему самого мощного неядерного боеприпаса, который имеется на вооружении Российских Вооруженных Сил, этот самый портал только изменил свою внешнюю форму, полностью сохранив пропускную способность. Дистанционно управляемый по кабелю робот-минер, экстренно доставленный к порталу на вертолете, прошел все это облако насквозь и благополучно вышел в сорок первый год, где в настоящий момент была глубокая ночь. Путин глянул на часы. Если пленные не ошибались, и разница во времени между двумя мирами составляла восемь с половиной часов с минутами, то робот вышел на ту сторону около половины третьего ночи. Несмотря на столь поздний час, немцы на той стороне не спали, а метались перевозбужденными макаками. Поваленные и обугленные палатки, перевернутые автомашины и прочие признаки общего разгрома говорили о том, что часть взрывной волны после взрыва «папы» вышла и на ту сторону и устроила гитлеровцам изрядный переполох.
Поскольку, как требовали военные, все разрешения на пересечение межмировой границы были даны заранее, то вслед за роботом вперед сразу пошли еще не бывшие в деле третий мотострелковый и танковый батальоны 182-го мотострелкового полка, которые просто подавили противника огнем и гусеницами. По отчетам этой передовой группы, непосредственно в окрестностях портала никаких частей противника, кроме небольшой группы тыловиков, не обнаружено, а, значит, предположения о наличии оперативной пустоты между оторвавшимися вперед танкистами и медленно шагающей за ними пехотой оказались верными. Хватать в таких случаях военных за ноги — это преступление чистейшей воды ибо, то, что они не сделают сейчас, потом придется делать с большими усилиями и большой кровью. Нет, раз уж вино налито, то надо его пить. Через полтора часа к порталу вместе с оставшимися танковым и мотострелковым полками и частями усиления прибудет командир 144-й мотострелковой дивизии, генерал-майор Николай Терещин. А еще чуть позже туда же на вертолете вместе с группой офицеров своего штаба будет переброшен командующей 1-й гвардейской танковой армией генерал-лейтенант Андрей Матвеев, который примет на себя все права и обязанности командующего группировкой в сорок первом году, со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями.
Но военные пусть воюют, ибо именно за это Родина платит им немаленькие оклады, а он, Президент, должен заняться сопутствующей политикой. Вон министр иностранных дел товарищ Лавров сообщил, что посол Федеративной Республики Германия герр Рюдигер фон Фрич-Зеерхаузен уже обеспокоился судьбами тех немцев, которые с оружием в руках вторглись на территорию Российской Федерации. В ответ Президент попросил напомнить господину послу, что граждан ФРГ среди этих немцев точно нет, что многие из них виновны в совершении военных преступлений как на территории СССР в сорок первом году, так и на территории Российской Федерации в две тысячи восемнадцатом. Впрочем, если кто-то из солдат и офицеров вермахта, вторгшихся в Россию, после отражения вторжения останется жив и при этом окажется чист перед законом (должны же быть там и такие белые вороны), то господин посол вполне сможет принять в его судьбе определенное участие, потому что удерживать таких людей в течение продолжительного времени на своей территории Российская Федерация не собирается.
И это только один случай. И вообще, его, президента, дело — сесть и подумать, как можно сделать так, что эта история не только не раскачала шаткий мир внутри страны, но еще и принесла ей дополнительные политические и материальные дивиденды, помимо чувства глубокого удовлетворения. Раз уж это событие случилось, то надо выжать из него максимум пользы. И самым главным вопросом после перехода на ту сторону, становится контакт с советским руководством. Товарищ Сталин — это такой солидный зубр, что по сравнению с ним все современные политики — Обамы, Трампы, Меркели и Макроны — это сопливые школьники-второгодники из заведения для умственно отсталых детей. Вот где предстоит настоящая работа, которую за него никто не сделает, потому что «соратники» при одной мысли об этом человеке сразу же обгадятся, ты и к гадалке не ходи.
20 апреля 2018 года, 20:15. Москва, Студеный проезд, 11–47.
Патриотическая журналистка Марина Андреевна Максимова.
Надо сказать, что экстренное обращение президента вызвало по всем сетевым форумам ожесточенные политические перепалки, в просторечии именуемые срачем. Это было весело — только и успевай метаться с форума на форум, парируя выпады оппонентов и выдвигая свои доводы. Сообщения летят с пулеметной скоростью, и ты не знаешь на какое из них тебе отвечать — вот что такое настоящий срач, и кто в этом не участвовал, тот не знает настоящей жизни в интернете. Какой только бред не приходит в голову людям, свято уверенным в собственной исключительности. В самый разгар этого веселья на мою почту (именно на почту, а не каким-то еще образом) пришло письмо от руководства нашей организации, гласящее, что через полчаса за мной зайдет машина. Ура — я еду к месту того ЧП, о котором говорил президент! И более того — еду в качестве журналиста, представляющего нашу молодежную организацию! Форма одежды — спортивно-походная, при себе иметь документы (в первую очередь, паспорт) и карманные деньги на непредвиденные расходы.
Дело в том, что молодой и симпатичной девушке (такой, как я) молодые половозрелые мужчины в погонах интервью дают в два раза охотнее, чем корреспондентам-мужчинам. И для этого даже не надо вилять попкой, стрелять глазами и хлопать ресницами, потому что не стоит смешивать между собой две древнейшие профессии. Достаточно просто слушать интервьюируемого, делая вид, что испытываешь к его рассказу неподдельный интерес, а дальше его гормоны сами доделают за тебя всю остальную работу. Большинство молодых самцов просто обожают выпендриваться перед симпатичными и ухоженными девчонками вроде меня, рассказывая при этом о своих подвигах и достижениях. К моему глубокому сожалению, большинство этих подтянутых мускулистых и симпатичных молодых людей (куда там моему Максику) с точки зрения идеологии, имеют абсолютно правильные морально-психологические установки, а значит, не нуждаются в перевоспитании. Ну не возбуждают меня правильные мальчики, хоть вы меня убейте, в моем кавалере обязательно должно быть обаяние какого-нибудь порока, который требуется устранить. Мама говорит, что если я не прекращу знакомиться со всякими уродами, то однажды нарвусь на маньяка и плохо кончу. Но я в это не верю, потому что я девочка-везунчик, и маньяки — это не для меня.
Впрочем, сейчас мне не до потенциальных маньяков, времени до приезда машины осталось всего двадцать пять минут, и поэтому мне нужно срочно экипироваться. Скинув халат, голышом, я подошла к одежному шкафу. Еду я не на свидание к Максику, поэтому бриться не надо, хотя уже стоило бы. Ну да ладно, времени нет, сойдет и так. Белье надо взять обязательно теплое. Неизвестно, что там и как, а ночи сейчас еще холодные, поэтому одну пару надеть, вторую — в спортивную сумку на запас. Мне еще детей рожать, так что простудиться по женской части совсем нежелательно. На плечи накидываю клетчатую фланелевую чуть приталенную рубашку, а на ноги натягиваю слегка потертые, но все еще крепкие джинсы, темно-салатного цвета, которые красиво очень хорошо на мне сидят и прекрасно подходят к случаю. Затянуть ремень и повертеться перед зеркалом. Чудо как хороша, просто куколка-красотка, не хватает только кобуры на ремне напротив чехла от сотки — для симметрии… Из обуви у меня на выбор или офицерские сапоги на низком каблуке или кроссовки. Кроссовки, наверное, все-таки удобней, а сапоги представительней. Ладно, была не была, надену сапоги, а то кроссовки выглядят как-то уж слишком просто и не подходят к случаю. Последними штрихами в моем наряде будут куртка натуральной рыжеватой кожи с прикрепленной над нагрудным карманом розеткой из георгиевской ленточки и черный берет, из-под которого волной ниспадают мои пепельные волосы. А вот это у меня непорядок. Волосы надо заплести в косу и уложить в узел. А то еще не хватало, чтобы любой, кому вздумается, мог хватать меня за кудри… Так гласит техника безопасности, мало ли что там будет. Последние пять минут я потратила на укладывание сумки. Смена белья, носки, прокладки, зубная паста, щетка, мыло, полотенце, только начатый блок сигарет, одна пачка и зажигалка вместе с деньгами в карман. Последний штрих — снять с зарядки батарею и вставить ее в телефон. Работает! Ну вот вроде и все. Желаю самой себе удачи в предстоящем приключении и выхожу за дверь. Машина вот-вот должна подъехать, и я бегом слетаю вниз по лестнице. И каблуки стучат по ступенькам: «Пора, пора, пора».
20 апреля 2018 года 21:20. Брянская область, Унечский район, сельское поселение Красновичи, бывший хутор Кучма, окрестности образования под кодовым наименованием «Портал».
Старший научный сотрудник НИЦ «Курчатовский институт», кандидат физико-математических наук Сергей Васильевич Бурцев
Наша научная команда, возглавляемая академиком Велиховым, прилетела на вертолете к месту событий уже затемно. Да, действительно, сам ветеран российской науки не усидел дома и прибыл посмотреть на то, что может стать грандиознейшей сенсацией физики двадцать первого века. В принципе, наша передовая исследовательская команда была собрана из тех, кто попался под руку Евгению Павловичу в пятницу вечером. Не знаю, нужна ли была такая спешка и суета, из-за которой мы даже пропустили обращение президента к нации. Но наш Курчатовский институт подчиняется не Российской Академии Наук, а напрямую правительству и президенту, а значит, когда тебя посылают на передний край науки, ты должен даже не идти, а бежать сломя голову, не спрашивая зачем. Тем более что случай действительно экстраординарный. Вдруг завтра это образование исчезнет так же неожиданно, как и появилось, а потом мы будем кусать локти, что даже не попытались разгадать внезапно приоткрывшуюся нам тайну Мироздания.
В свете ярких прожекторов, питающихся от армейского мобильного генератора и автомобильных фар, было видно, что наши доблестные военные здесь совсем недавно воевали, много и со вкусом. Вся земля вокруг места посадки вертолета была перепахана воронками, а ходить было можно было только по той небольшой площадке, на которой нас высадили, и по узким дорожкам, расчищенным мощными армейскими бульдозерами, сделанными на базе танка (саперная машина разграждения ИМР-2). Дополнительно (наверное, для таких тупых гражданских, как мы) безопасные зоны разметили красными флажками, подвесив их на растянутых шнурах — заходить за них не рекомендовалось. Нас предупредили, что, отойдя в сторону от проверенного саперами места можно наткнуться на все что угодно: неразорвавшиеся снаряды, мины, гранаты и бомбы, а также на куски тел немецких солдат, которых на этом поле под российскими бомбами и снарядами полегла как бы не целая дивизия. В сыром холодном воздухе висел удушливый запах сгоревшей взрывчатки, отработанного солярового перегара и еще чего-то такого особенного, что появляется там, где разом погибает множество людей. Где-то вдалеке, освещенные слабым рассеянным светом, едва угадывались черные, искореженные силуэты техники и развалины каких-то зданий… Но самым главным здесь были отнюдь не они.
То, ради чего нас доставили в это место скорби и ужаса, возвышалось прямо перед нами, освещенное яркими лучами прожекторов. Сотканный из черного тумана плоский цилиндр высотой пятьдесят-шестьдесят метров, пронизывали расположенные по периметру сводчатые ходы, изнутри на некотором расстоянии от входа начинающие закручиваться подобно раковине моллюска. Прикомандированный к нам офицер сказал, что таких ходов по периметру этого диска ровно шестнадцать, и если верить шагомеру, то для прохождения всей этой штуки насквозь требуется прошагать чуть больше километра, хотя снаружи диаметр цилиндра составляет около трехсот метров. Одной внутренней спиральной структурой этого образования такую разницу было не объяснить. Хотя о чем это я — эта штука соединяет собой то ли два времени, то ли два мира, а я удивляюсь тому, что изнутри она примерно вдвое больше, чем снаружи, даже если учитывать внутреннюю спиральную закрутку каналов.
Используя свое неплохо развитое пространственное воображение, я попытался представить, как может выглядеть внешняя по отношению к миру топология этого образования, и подумал, что видимая нами спиральность — это проекция на трехмерное пространство его внешней кривизны. Впрочем, пока это только мои предположения. Во всем остальном это образование вело себя с самой возмутительной пассивностью. Это удивительное явление, названное нами порталом, не излучало ни в одном из доступных нам диапазонов, кроме инфракрасного. Это излучение, зафиксированное тепловизором, говорило о том, что оно примерно на десять градусов теплее окружающей его среды. При этом проемы арок были на два-три градуса теплее разделяющих их перемычек. И в этом нет ничего странного. Если через эти проемы перемещались материальные предметы, то почему бы этим же путем не перемещались массы теплого воздуха с того конца портала, на котором, по сведениям военных, сейчас стоял конец лета. И вообще, по тем же сведениям военных, первоначально этот портал выглядел совсем не так, как сейчас, а как облако правильной дисковидной формы и без всяких архитектурных излишеств, правда, все того же черного цвета.
— Ну-ка, ну-ка, — оживился Евгений Павлович, выслушав рассказ офицера, которого к нам приставили в качестве гида, — а вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее…