Костин снова пристально посмотрел ему в глаза, после чего отвернулся и подошел к стоящему у стены шкафчику. Открыв его, извлек бутылку виски и стакан. Выдернув пробку зубами, наполнил стакан до половины, закрыл бутылку, вернул ее в шкафчик, крякнув, выпил виски, шумно втянул носом воздух и, не поворачиваясь к собеседнику, произнес:

— Нет, ты думаешь о другом. Ты знаешь, в кого собрался стрелять, но не хочешь говорить. Не говори, мне безразлично. Скажи, что ты хочешь от меня?

Он вернул стакан в шкафчик, закрыл его, повернулся и вновь подошел вплотную к Алексею, глядя ему прямо в глаза. От этого пронизывающего взгляда холод пробежал по спине у юноши. Сбиваясь, объяснил:

— То, чему нас учат, — стрельба в тире. В боевых условиях это непригодно. Я хочу научиться, как вы, мгновенно выхватывая оружие, быстро перемещаясь, стрелять по движущимся мишеням.

— Без основы у тебя это все равно не получится, — пожал плечами Костин. — А основа — это вот такая пальба в тире из основных позиций по осточертевшим белым кругам с черным центром. Скучно, юноша.

— Я хочу научиться стрелять, — насупился Алексей. — Если надо, я часами буду палить по этим самым мишеням. Но я хочу…

— Стреляй, — перебил мичман, отходя в сторону. — Я не помешаю. Приходи в любое время и пали в свое удовольствие.

Алексей остановился в замешательстве.

— Но вы мне поможете?

— Зачем? — хмыкнул Костин. — Дурное дело не хитрое. Наводи и пали.

Алексей еще больше смутился. Мысли беспорядочно роились в голове. Наконец, собравшись с духом, он произнес ровным голосом:

— То, чем вы владеете, нечто большее, чем «наводи и пали». Я хочу научиться этому.

Мичман расхохотался.

— Так вот оно что! — процедил он, когда его внезапное веселье столь же неожиданно прекратилось. — Ты хочешь, чтобы старый стрелок раскрыл тебе секреты своего мастерства. Умный мальчик. Узнаешь, как надо, и сразу станешь лучшим. — Он вдруг стал совершенно серьезным. — Нет никаких секретов. Надо много работать, сжечь гору пороха, потратить кучу патронов. Вот и все.

— Так я готов оглохнуть от пальбы, — почти прокричал Алексей. — Я готов проводить здесь все свободное время. Но мне нужны вы, чтобы показать, как правильно, а как неправильно.

— Глохнуть от стрельбы не надо, — сочувственно и даже как будто игриво произнес мичман. — Слух для стрелка — первое дело. Полагаться только на глаза — недопустимая роскошь. Когда перестрелка ведется в джунглях или поселке, как только враг появляется в зоне видимости, туда уже должна лететь пуля. Иначе ты труп. Понял?

— Понял, — растерянно произнес Алексей.

— Ни черта ты не понял… но поймешь, — проворчал Костин. — Ладно, возьми первый секрет стрелка.

Он гулко хлопнул себя ладонью по мощной груди. Алексей непонимающе смотрел на него.

— Чего вылупился? — прорычал Костин. — Повторяй.