Маленькая, хорошенькая девчушка тут же оторвалась от своих игрушек, которые бережно укладывала в рюкзачок и с готовностью отозвалась:

– Мама, что делать?

Ксения обернулась на малышку. До чего же славная девчонка! Недавно семь лет исполнилось, в школу пойдет осенью, умная, вся в отца и шустрая в мать. Ксения вздохнула, дочка всю жизнь будет напоминать ей сестру, а главное любовь всей ее жизни… Но она до безумия любила девочку и теперь не представляла без нее жизни.

– Алиса, посмотри, видишь там в шкафу книжки? Их надо сложить в эту коробку.

Они наконец-то переезжали в собственную квартиру, не слишком шикарную, но совсем недалеко от ресторана, где Ксения по-прежнему работала. Лиске скоро в школу, поэтому приоритет в выборе квартиры был единственный – чтобы дом, работа и школа были, как можно ближе друг к другу.

– Мам, так они же старые. Зачем они нам? – Алиса перекладывала книги в коробку, попутно разглядывая картинки.

– Пригодятся, мы с твоей… с Дашей учились по ним в школе, и тебе пригодятся.

Ксения все рассказала девочке про ее настоящую мать, но та уже привыкла, что ее единственной мамой была Ксеша. А настоящую, биологическую она никогда в глаза не видела, и это ее нисколько не расстраивало. Мама с дочкой и без того были дружны и очень счастливы.

– Мам, тут какой-то пакет. Тебе надо или выбросить?

– Ну-ка, дай посмотреть.

Ксения вытряхнула вещи из пакета. Ах да, это же Дашины вещи, которые отдали в роддоме, она про них совсем забыла. За все эти годы сестра так и не объявилась, вздохнула Ксения, взяв в руки журнал. Как же Дашка любила эти глянцевые журналы! Ксеша веером пролистала пестрые страницы и отложила в сторону.

Девочка тут же заинтересовалась красивыми картинками. Начала листать журнал, разглядывая фотографии и тут увидела листок бумаги…

– Мам, тут какое-то письмо.

– Ну-ка, дай посмотрю.

Ксения взяла листок и нахмурилась. Это почерк ее сестры. Размашистый и неразборчивый, определенно ее…

Да-да, припомнила она, акушерка в роддоме что-то говорила про записку, которую оставила Даша. А Ксения тогда искала ее, в пакете не нашла, даже в роддом ходила, но там лишь пожали плечами. А она оказывается все это время лежала в этом журнале.

Ксения развернула сложенный вдвое, слегка пожелтевший тетрадный листок и, прочитав первые строки, чуть не упала в обморок.

Она села на диван и вгляделась в неровные строчки:

«Ксеша, прости меня. Я полная дура! На самом деле Стефан не является отцом моего ребенка, и у нас с ним никогда ничего не было. А кто на самом деле отец, я даже не знаю. Просто я позавидовала, вот и наврала тебе. Стефан любит тебя, сам мне признался, а меня послал куда подальше. Я знаю, я сволочь, но мне было обидно! Ведь это несправедливо! Почему тебе все? И хорошая работа, и мужики богатые, а я сколько ни старалась, ни один на меня не запал. За меня не переживайте, я уеду далеко и больше вас с мамой не побеспокою. А ребенка, надеюсь, кто-нибудь усыновит.

И еще очень надеюсь, что вы помиритесь со Стефаном. Не глупи и, как я тебя учила, не упусти птицу счастья. Прости, если сможешь. Дарья».