— Скажи, где вы сейчас находитесь? Мы подъедем. И не давай никому войти в её реанимационную палату, — с угрозой шипела ведьма.— Делай что хочешь, но не давай!
Ильта бросила трубку, но Иванова знала, что та сейчас делает всё возможное, чтобы помочь её девочке. Она, следуя приказу, направилась к закрытой двери реанимационного бокса. Первый, кого домохозяйка встретила, открыв дверь, был тот самый хирург, что оперировал дочь.
Он, не сказав ни слова, накинул на плечи Марины поверх белого бирюзовый халат и провел к дверям одной из палат, предупредив, что Анна находиться там, но лучше её сейчас не тревожить. Иванова прислушалась к тому, что творится за дверью, но, кроме монотонного пиканья прибора искусственной вентиляции лёгких, ничего не было слышно. Врач сам объяснил возмущённой белобрысой медсестре, пытающейся попасть в палату, что до появления следователя делать этого нельзя, по личному распоряжению главврача. Мать пациентки останется у дверей до приезда полиции.
Ждать помощи пришлось недолго.
Марина впервые вживую увидела будущего зятя. Высокий красивый мужчина быстро шагал по больничному коридору. Выглядел он ничем не хуже, чем на обложке журнала. Бобров сухо поздоровался с ней и сразу направился в ординаторскую, оставив договариваться с новой родственницей свою помощницу.
С зачесанными в тугую гульку волосами, одетая в чёрный брючный костюм и чёрные же ботинки стройная, высокая ведьма выглядела лет на десять моложе. «Вот так же моложавой будет Аня и в сорок, и в пятьдесят лет», — подумала домохозяйка.
Но первое впечатление было обманчивым: она вплотную приблизилась к Ивановой и та заметила бледность в лице похожей в этом наряде на завуча средней школы женщины. Глубокая складка, появившаяся на переносице, едва заметные круги под глазами и опустившиеся вниз уголки полных губ выдавали, насколько та была напряжена и озабочена произошедшим.
— Мы забираем Анну!— сразу же огорошила Ильта жёстким, не терпящим возражений тоном.— Давно надо было сделать это, не доводя до кризиса.
— Куда?— с недоумением смотрела на волшебницу Марина. — Девочку только что прооперировали, ей нужен покой до полного выздоровления.
Она встала спиной к двери, уперев руки в бока, давая понять, что не отдаст дочь без боя. Колдунья тут же смягчилась, понимая, что перегнула палку.
— Мы заказали реанимобиль, вызвали лучших врачей, — нацепив приветливую улыбку и взяв Иванову за руку, вкрадчиво заговорила она. — Я буду рядом.
— Всё намного серьезнее, чем мы думали, — объясняла представительница другого мира необходимость в решительных мерах.— Там, у себя, мы навели порядок. Раскрыли заговор между людьми и магами, ведущий на самый верх, казнили зачинщиков. В вашем мире нельзя действовать столь решительно.
Она нашла слова, с которыми невозможно было не согласиться:
— Ты видишь, что происходит. Нападение за нападением, хорошо, что в этот раз обошлось без смертей. Я просила Анну сообщать о своих передвижениях, но она против любого контроля.
Это было правдой: она с раннего детства в штыки принимала любые посягательства на собственную свободу. Кому как не матери лучше всех было известно об этом.
Прижимая ладони к сердцу, Ильта произнесла:
— Я не понимаю, что происходит. В который раз не могу вычислить, кто пытается вас убить. Слишком сильная блокировка стоит на всём, что происходило с Анной за полчаса до аварии и столько же после. Даже тень не проявляется. Если хотим сохранить дорогой нам девочке жизнь, нужно возвращать её на родину, — и этим поставила точку в недолгом бунте Марины, растрогав до слёз.
Фрейлина смотрела с сочувствием, понимая, что творится в душе землянки. Ей самой было больно за дочь Льяны, тошно от невозможности влиять на события и страшно, что кто-то не менее сильный рушит выстроенные десятилетиями планы.
Она постаралась успокоить и поддержать убитую горем женщину:
— Вы отправляетесь с нами. Ты её не теряешь.