Эхом разлетаясь в Темноте под Землей, послышалось шуршание крохотных лапок. Ищунья напала на след зверька, потянула носом воздух и определила: крысл. Если повезет, жирненький. Она уже много дней не ела, впалый живот даже перестал урчать.

Шорк, шорк, шорк.

Крысл бежал впереди, оставляя четкий, резко пахнущий след, и у Ищуньи потекли слюнки. Она прибавила ходу, отталкиваясь руками и ногами от стенок темного тоннеля. Мышцы сводило судорогой, но она не обращала внимания на боль. Нельзя потерять след, иначе она пропустит время подношения. Как и все хилы, она обязана была отдавать силам половину улова. Склизкое, грязное, мохнатое – не важно что, лишь бы двигалось, а в груди билось сердце. Тогда Ищунья схватит его, вонзит в него острые зубы, сожрет, хрустя косточками и упиваясь горячей кровью.

Правда, в последнее время Ищунья вела себя недостойно: пропустила целых два подношения. Если в ближайшее время она не положит на алтарь что-нибудь съедобное, за ней придет Крушила. Его стая наверняка уже ищет ее. При мысли об этом ее сердце забилось чаще.

Шорк, шорк, шорк.

Впереди тоннель раздваивался. Ищунья остановилась и принюхалась. Большие и чувствительные, ее глаза все же не видели в плотной темноте подземелья. Крысл свернул вправо. Ищунья побежала за ним, обогнув резкий поворот и чуть не упав с отвесного обрыва. Даже в Темноте под Землей она точно знала, куда ступать, где свернуть – и особенно как выживать. Она почти настигла жертву. Подобралась, готовая прыгнуть, как вдруг ее саму сбило с ног и придавило к полу что-то огромное и волосатое. Тело пронзила боль, остатки воздуха вырвались из легких, а в голове пронеслась ужасная мысль: «Это силы, они нашли меня!»

Волосы на загривке встали дыбом; она тщетно пыталась высвободиться. Противников вроде всего двое, но куда ей до них! Телосложением они намного превосходили Ищунью: крепкие кости, вспученные и обвитые венами мускулы.

– Никак Ищунья, – сказал первый, обнюхивая ее мордочку.

В ноздри ударил гнилостный запах, и она узнала говорившего – Кусаку. Ищунья завертелась отчаянней.

– Эй, а ну с дороги, – толкнув Кусаку, прорычал второй. Вернее, вторая – это была самка по имени Хвата. – Хватит мять эту хилячку. Жрать хочу, дай кусок оттяпаю.

– Я тебе оттяпаю! – прорычал в ответ Кусака, отталкивая ее. – Пока не найдем Крушилу, не кусочничай! Он любит получать обед целеньким. Любит вонзить в него зубы, пока кровь горяча. – Он поволок Ищунью в тоннель. – Вот что бывает с грязными хилами, когда они подношений не приносят.

– Ну ладно, кусочков рвать не стану, – угрюмо согласилась Хвата. – Но Крушила мог бы и наградить нас. Эту хилячку нелегко было отыскать. Мы три дня ее по тоннелям выслеживали.

– Наградит, – заверил ее Кусака. – Ты только не жадничай.

При упоминании вождя силов Ищунья задергалась в слепой панике. Сильнейший из стаи, его боялись все хилы. С ее губ слетел слабый стон, на языке ощущался солоноватый привкус. В голове мелькнула отчаянная мысль: «Дверь в Стене».

Ищунья вспомнила, как все тряслось и грохотало, когда открывалась дверь. Как дрожал под ногами пол, как в животе все сжималось, а уши закладывало. Вспомнила вонючий Свет, обжигающий глаза и кожу. Вот почему она пропустила подношения, и вот почему ее не могли отыскать. Ищунья вошла в Кати-комнату и поднялась в Светлый Край.

Кусака держал крепко, вырваться шансов не было. Извернувшись, Ищунья в отчаянии сказала:

– Я нашла… Дверь в Стене!

Кусака чуть ослабил хватку.

– Лжешь, хилячка! Никто не знает, где Дверь в Стене… может, ее и нет вовсе.

– Вертлявая какая, – согласилась Хвата и ткнула ей в щеку когтем. – Врешь, хилячка? Если врешь, глотку тебе вспорю.