– Слушаюсь, ваше императорское высочество!
Так как великий князь ещё путался в переходах, пришлось пару раз поправлять направление его движения. Стервец, машиной так и не заинтересовался! В каюте князь достал очень хороший коньяк и «Вдову Клико», вестовой принёс закуску, начался длинный прощупывающий разговор обо всем понемногу. Князь отлично понял назначение этого корабля.
– Отлично задумано, дорогой Сергей Юрьевич. Ведь это – волк, быстрый, беспощадный и неуловимый!
– Скорее, касатка. Это воплощение морского убийцы: у неё есть сонар, позволяющий ей обнаруживать добычу, мощь, дающая скорость и неотвратимость удара, и отличное оружие, позволяющее убивать даже огромных китов. Видели бы вы, как они убивают акул или катаются на усах от корабля, или как они вылетают из воды на полтора своего размера. Да, это океанский корабль, призванный прерывать коммуникации противника, но пока он зажат в Черном море и ждет, когда будет уничтожен противник в Проливах и ему удастся выскочить на оперативный простор. А там ему равных нет! Нужно только обеспечить его снабжением и сменным экипажем.
– Я хочу участвовать в таком походе! Буду просить папеньку отпустить меня, хотя бы ненадолго!
Сергей оставил уснувшего князя в каюте и ушел к себе. Днем Александр рассматривал стоячий и бегущий такелаж, смотрел, как выполняются манёвры. Наконец, на третий день спустился в машину. Рейдер фланировал вдоль побережья Турции. Задержал и осмотрел, заставив два парусника открыть трюмы с гранитом и глиняной посудой. Турков отпустили. Затем задержали и отконвоировали в Сухум пароход с военными припасами. А оттуда вышли к Босфору. Резидентура сообщила о вхождении в Мраморное море четырех пароходофрегатов под флагом Великобритании. Появилась английская разведка. Трое суток болтались у Босфора, подштармливало. Довольно некисло качало. Затем погода начала успокаиваться. Отряд вышел из Босфора и направился в сторону Варны. Шли довольно ходко, но «Святослав» шел под парусами и успевал за ними, держась мористее. Не обнаружив никого, наглы набрались наглости и пошли дальше, к Одессе, видимо, решив обстрелять её. Ночью у Змейного Сергей стремительно сблизился с ними, уравнял скорости и одним залпом утопил всех. Из Одессы вышел фрегат «Владимир», и Бутаков утром подобрал уцелевших восемь человек. А «Святослав» уже стоял у стенки в Стрелецкой бухте.
По дороге домой Александр задал вопрос:
– Сергей Юрьевич, почему вы не остановились и не оказали им помощь? Ведь это не по-джентельменски!
Сергей ухмыльнулся.
– Джентльмены придумывают правила для себя и исполняют их только тогда, когда им это выгодно! Наш корабль – наш большой секрет. Я могу отпустить несчастных турок, которые ничего никому сказать не смогут. Но допустить к себе на борт профессиональных офицеров флота её величества? Увольте! Я передал в Одессу, чтобы их интернировали и до конца войны держали в тюрьме. Для флота её величества: они исчезли в Черном море.
Из Одессы передали только, что утром 16 октября в районе острова Змейный были выловлены несколько шлюпок с пароходофрегатов «Инвисибл», «Пёрт», «Бристол» и «Тайгерроуд». В шлюпах находилось восемь живых моряков. Такие же сведения были в то же утро опубликованы в тех же четырех газетах. Их тираж подрос, они стали пользоваться спросом, тем более что аналитические статьи, время от времени появляющиеся в них, отличались изрядной точностью, едким юмором и замечательными гравюрами. А через два дня у Моонзунда на минах подорвались французский линейный пароход «Наполеон», английский винтовой линейный «Индепенденс» и четыре пароходофрегата.
Случай под Одессой списали на варварское российское оружие, которое трусы русские разбросали против кораблей адмиралов Нейпира и Парсивалля-Дешена.
Разгромив несколько деревушек на берегу и разбомбив маяк на Моонзунде, эскадра легла в дрейф и встала на якоря в ожидании указаний. Тут из-за минных полей, прикрываясь Моонзундом и кромешной ночью, выскочили паровые катера Балтфлота и с помощью шестовых мин потопили ещё десять кораблей эскадры, потеряв пять или шесть своих катеров. Эскадра бросилась в погоню за катерами и снова влетела на минное поле. Там, где катера проходили свободно, стояли мины, чуть глубже. Потеряв почти половину флота, эскадра повернула обратно. Все подробности опять появились в прессе ещё до того, как о поражении стало известно в Европе.
Змей опубликовал экспресс-прогноз по вкладам в «Турецкий оборонительный займ», и дома Ротшильдов и Ост-индской компании понесли тяжёлые убытки. Их акции рухнули на 27 процентов, многие разорились на этом, поэтому усилилось давление на правительства и монархов с целью покарать Россию. Выяснив, что минные постановки в турецких проливах не проводились, в декабре 1852 года огромный соединенный флот Англии, Франции, Египта и Турции вошёл в Мраморное море. Почти девяносто боевых кораблей и более двухсот транспортных двинулись к Константинополю. Там они должны были принять на борт дополнительно сорок тысяч турецких войск. Корабли скучились в Константинопольской бухте и принимали запасы и пехоту.
Ночью к Румелифенери подошли три броненосных теплохода и обстреляли из установок БМ-21 кассетными зажигательными фосфорными снарядами 9м28с скопление кораблей в центре бухты, второй залп был нанесён по причалам на азиатском и европейском берегу через тридцать минут. После этого три корабля вошли в пролив, ходом проскочили его и немного помогли пушками закончить разгром армии вторжения. Похожие внешне на катера типа «Г» конструкции Туполева, они почти бесшумно носились на огромной скорости среди этого хаоса и моря огня и поливали уцелевшие деревянные кораблики «союзников» огнём из скорострельных пушек и крупнокалиберных «Кордов». Деревянный флот «Новой Непобедимой Армады» был уничтожен в одну ночь.
К сожалению, при пожаре в порту погиб главный дирижер этого оркестра – капитан-лейтенант Аюбха-нов. Он был резидентом и радистом в Константинополе и корректировал действия броненосной группы. Шальной осколок оборвал его жизнь. Высадившиеся моряки подняли на флагштоках в Расим-паше и Кючюк-Аясофье красные флаги Победы. Никто не понимал значения слов, написанных на них: 150 стр. ордена Кутузова II ст. Идрицк. див. 79 с.к. 3 у.а. 1 Б.Ф., но было ясно, что это знамена Победы.
Светлана развела бурную деятельность не только по строительству дома, но и по расширению бизнеса. После поездки в Ялту и встречи с великой княгиней Марией Александровной дела пошли быстро и сравнительно легко. Зная стремление великой княгини к меценатству и спонсированию клиник и больниц, Светлана ещё в прошлом году подкинула идею женского оздоровительного санатория в Крыму. В текущем году шло активное строительство, и уже подходила к концу отделка помещений. В санатории был спортивный зал с матами, шведскими стенками, зеркалами, тренажерный зал, бассейн, комнаты для музицирования, библиотека и прочие помещения. Одной из особенностей данного учреждения было то, что дамы ходили там в спортивных костюмах, купания в море и бассейне проводились в купальных костюмах, сшитых Михайловой.
В санатории был жесткий распорядок дня с ранним подъемом, зарядкой, завтраком, купаниями и процедурами, дневным отдыхом и послеобеденными прогулками по побережью или горам, затем ужин и вечерние развлечения. Обязательный отход ко сну проводился в 23 часа, а на следующее утро все повторялось.
Среди жен поселенцев были как врачи, так и тренеры по физической подготовке. Вместе с двумя тренерами были разработаны упражнения для беременных и по общей физической подготовке. Памятуя о том, что основной причиной смертности была чахотка и воспаление легких, всех дам обязали проходить флюорографию, исключений ни для кого не делали. Те, у кого был обнаружен туберкулез, лечились под наблюдением врача, повторяли флюорографию, проходили оздоровительный комплекс и только после этого могли уехать домой.
История с флюорографом была тоже памятной. Сразу после переезда Михайловы обратили внимание на довольно большое количество кашляющих среди лиц в высшем свете.