Столп чёрного огня толщиной в моё бедро безвредно проходит сквозь меня, превращая шкаф, до верху набитый соленьями, в пепел.

— Нравится поджигать? — внезапно рычит ракшас. — Мне тоже!

Когтистая медная перчатка вонзается в открытый перелом, заставляя Истраля зайтись криком, а вторая рука придаёт эльфу ускорение вместе с подсечкой ног. Тот влетает головой вперёд прямо в раскрытый зёв кухонной печи.

Отвратительный запах горелого мяса наводняет комнату. Он пытается кричать, но вместо этого лишь всасывает в себя языки пламени. Руки эльфа судорожно мечутся вокруг отверстия и стучат по каменным блокам, оставляя кровавые отпечатки на плитах. Прикладывают всю доступную силу, чтобы остановить адскую боль и вылезти из раскалённого пекла.

Кинжал входит ему между лопаток в уже открытую рану. И дёрнув на себя тело за рукоять ножа, как за рычаг, ракшас достаёт погорельца из печи.

Прекрасные белые волосы Истраля исчезли. Вместе с ресницами. Глазами. Ушами. Губами. Кровь запеклась кляксами вокруг крестообразной раны. Большей части зубов нет — никакой дантист уже не поможет.

Обугленный череп еле шевелится. С болезненным хрипом проталкивает в лёгкие воздух.

А демон берёт его одной рукой за горло и поднимает над полом. Мыски эльфа вяло скребут по полу. Ему нечем дышать. От него фонит откровенной паникой. И страданиями.

Внезапно ослепшие глаза эльфа заполняет чёрное пламя, и его кожа начинает тлеть. Словно обратная тяга, созданная притоком свежего воздуха, фигура покалеченного выбрасывает во все стороны этот проклятый беспросветный жар.

Огненная волна проходит сквозь меня и демона, мгновенно накаляя доспехи, сжигая кожу и волосы. Ракшас лишь рычит, раззадоривая себя болью. Всё, что сделано из дерева на этой кухне, превращается в золу.

— Ничтожесссство, — с отвращением шепчет дроу. — Гори!

Ненависть Истраля ко мне может соперничать только с моей — к нему. Даже ценой своей жизни, он хочет забрать меня с собой. Что ж, я готов сделать тоже самое. Решимости мне не занимать.

Моё здоровье падает в красную зону, и секунды отделяют меня от полёта на кладбище. Одна надежда на самохил от Одержимости. Вот только атаковать его я не могу. Глаза считывают бафф, повисший на камикадзе.

Раскалённый барьер

Накрывает цель щитом, который сохраняется до 20 секунд, предотвращая урон в объеме до 100 000 единиц и прерывание заклинаний.

А фрейм показывает, что гадёныш уже начал каст какого-то длинного заклинания. Полоска заполняется резво, и дикое напряжение захлёстывает моё сознание.

Пять.

Я слышу неразборчивый шёпот. У этого спелла есть вербальный компонент. А чтобы говорить, нужен воздух. Нанести урон не получится, но сможешь ли ты болтать после этого?!

Четыре.

Всё это проносится в голове за долю секунды, и я срываю с пояса последнюю гранату.