Оставшийся слой грунта я сдул магией воздуха, предварительно размягчив. Вот и источник ментальной активности. Саркофаг. Такой же или почти такой же, в каком на станцию «Пелена» привезли мою стихию Иилу.

= Футляр пуст. — сообщил мне «Кнорр», передав трехмерную модель внутренности саркофага.

Моя нейросеть, а также Кира, пользуясь своим всеволновым сканером, подтвердили этот вывод. Дела! Кому пришло в голову хоронить пустой гроб? Разве что погребенный умудрился из него сбежать. Если он, например, умел пользоваться, как я, «прыжком». А перед этим ввел в заблуждение могильщиков. Ну, прямо сюжет из памфлета С. Кьеркегора «Несчастнейший». Был у нас в группе один поклонник его философии.

Напоследок я проверил сканером возраст пород, спрессовавшихся вокруг саркофага. Миллиард лет. Меня это особо не удивило, ведь и Иила просидела в аналогичном саркофаге столько же времени или около того. Но тут подала голос Кира.

= Планета Рея не могла находиться на этой орбите миллиард лет.

«Почему?» — удивился я.

= Между ней и ближайшим газовым гигантом расположен пояс астероидов. Этот разреженный диск, состоящих из каменных и железных глыб, заполнен относительно равномерно. Но объем этого диска включает в себя трубку орбит, находящихся в зоне перекрытия орбитальных резонансов с Реей и газовым гигантом. Орбиты астероидов в такой зоне нестабильны и в течение относительно небольшого времени обычно резко меняют свои параметры. Спустя миллиарды лет после образования пояса астероидов в этой зоне образуется «щель» или «люк», населенный на порядок менее плотно, чем в среднем по поясу. Наблюдаемая плотность астероидов в подобной зоне для данного пояса астероидов устанавливает максимум времени, в течение которого Рея может находиться на современной орбите. Пять миллионов лет.

«Подожди… Но может быть, Рея медленно мигрировала к нынешней орбите?» — переспросил я.

= Это противоречит наблюдаемой картине эволюции жизни на Рее. Текущее разнообразие многоклеточных форм предполагает минимум три миллиарда лет стабильных условий освещенности центральным светилом.

«Получается, Рея вращалась где-то в другом месте, а потом перескочила сюда, притом точно на орбиту, соответствующую привычной ей освещенности?»

= Вывод оператора соответствует наиболее правдоподобной гипотезе. Более того, из сказанного следует, что и сама Рея находится вблизи резонанса с орбитой газового гиганта, что может на интервалах порядка миллиардов лет вызвать заметные изменения ее орбиты.

Как интересно! Получается, саркофаг появился на этой планете задолго до того, как сама планета каким-то образом переместилась в эту звездную систему. Нет, я понимаю, бывают естественные аномалии, сам через такую пролетал. Но чтобы планета случайно перескочила сквозь аномалию на точно такую же орбиту, что и до того, с учетом различия светимости центральных светил? Такое могло произойти только в результате разумного вмешательства. Обалдеть! Трудно представить себе могущество цивилизации, способной перемещать планеты. И, если где-то еще живут их потомки, какого могущества могли они достичь с тех пор?

Впрочем, все это — чисто теоретические рассуждения. Даже стабильность орбиты Реи — чисто умозрительная проблема. Если мы обживем эту систему, газовый гигант очень скоро сдуется. Его атмосфера уйдет на топливо для наших реакторов. Что там останется? Каменное ядро? Его раздербанят шахтеры. Но все — дело далеко не ближайшего будущего.

А у нас на повестке дня стоят более насущные задачи.

Оценив объем саркофага, три метра на метр на метр, я закинул его в свой пространственный карман, в раздел для особо опасных предметов. Потом разберемся. Сейчас нужно все внимание посвятить проблеме змеелицых ящеров.

Черный куб, стоящий на одной из своих вершин, полыхнул белой вспышкой. Темный маг, лотр Шейслар не почувствовал обычного при входе на тайную тропу зависания. Впрочем, это его не удивило. Он понимал, какая пропасть, в плане владения тайнами магии, разделяет Древних и нынешнее поколение. Темный маг так и стоял напротив куба, в том же положении.

«Сработал ли переход?» — Шейслар оглянулся. Та же темная пещера? Нет, не та же. Своды, порода камня, сырость, воздух, все было иным. И магический фон. Очень слабый, практически неощутимый. Мага это огорчило, но не испугало. Он знал, что и в его родном мире есть места, где не просто фон слабый, но магия не действует вовсе. Ничего страшного. Нужно просто поработать нижними конечностями и покинуть аномальную зону.

Так что маг вздохнул с облегчением — переход совершен — и направился к ближайшей стене пещеры в поисках выхода. Именно там монолит породы, в ответ на сканирующее плетение, выдавал нечто, похожее на заваленный выход. Да, выход именно там, и на самом деле завален. Причем так, что без магии земли, которой Шейслар практически не владел, камни не растащить. Что ж, обойдемся магией пространства, подумал лотр. Он запустил поисковое плетение, которое определяло ближайшую точку на местности, свободную от растительности и максимально ровную. Получив отклик, Шейслар немедленно открыл тайную тропу. Условная протяженность — сто метров. Реальная — пятнадцать километров. Лотр ступил на тропу и запечатал ее вход. Прошел быстрым шагом сто метров и пересек едва заметное марево, отделявшее условную внутренность тропы от реальности за ее пределами. Маг ступил на удивительно ровную поверхность странной каменной породы, похожей на застывшую смолу. Но долго удивляться ему не пришлось. За спиной раздался рев, мало напоминавший что-либо живое, оглушительный скрип, как будто великан провел десятиметровым мечом по точильному камню, крики на незнакомом языке. Страшный удар по всей площади спины отбросил мага на несколько метров вперед. Последнее, что увидел Шейслар — это стремительно приближающуюся к его лицу поверхность застывшей смолы. После этого наступила тьма.

Плетение не обмануло. Нашло самую ровную поверхность в радиусе пятидесяти километров. Но забыло уточнить, что поверхность эта представляет собой асфальтовое покрытие шоссе национального значения.

Бывший генерал Плещеев, омоложенный медкапсулой до тридцатилетнего возраста и прошедший изменение внешности, сидел за столом кабинета для совещаний в подвальном помещении тайной подмосковной базы. С противоположной стороны стола, у длинной ножки буквы Т, сидели, с одной стороны — его бывшая секретарша Людмила Карлова, также изменившаяся лицом, с противоположной — молодой человек. Звали его Виктор Кузин. По роду занятий молодой человек был простым российским хакером.