— Дело не в том, нужна или нет. Я знаю, на какие злодеяния способна. И уверена, что таких, как я, в мире — миллионы. Если бы нас не останавливала сила свыше, мы бы давно уничтожили весь мир.

— Перефразируешь кантов императив?

— Что? При чем здесь Кант? И откуда вы о нем знаете?

Онг молча указал большим пальцем правой руки на медкапсулу за своей спиной. Ира задумчиво покачала головой.

— Ну, тогда подождите немного, я тоже изучу эти знания и дам вам ответ.

Онг снова неопределенно шевельнул рукой, мол, не о чем спорить.

— Так… о чем я говорила? Да, со своим колдовством, я — прокаженная. Мое место — на паперти. Потому и не имею морального права проповедовать. Хотя лично для себя надежду храню и не изменю ей никогда. Но вот с другими обсуждать это не могу.

— Я понимаю, что ты сохраняешь надежду, то есть держишь ум свой во аде, но не отчаиваешься. Это соответствует вашим канонам, с которыми я успел ознакомиться еще на Земле. Но почему — прокаженная?

— Я не сразу это поняла. У нас в церковь часто приходят бывшие оккультисты, астрологи, экстрасенсы. Я беседовала с некоторыми из них, читала статьи и интервью других. Все они, без исключения, в своих сверхъестественных занятиях пользовались заемной силой. Отрекшись же, сбрасывали ее как шелуху. Кто-то быстрее, кто-то медленнее, кому-то легче, кому-то тяжелее приходилось, но все они возвращались к исходному состоянию «человек разумный обыкновенный». А у меня — врожденный дар, который останется со мной до конца жизни. Неустранимое каноническое препятствие. Прокаженная.

Онг задумчиво посмотрел Ире в глаза:

— Принимаю к сведению и больше пока вопросов не имею. Не смею влезать еще глубже в сокровенное. Но знай, хотя бы, что здесь, в магическом мире, ты — не прокаженная, а, наоборот, элита из элит.

Ира в третий раз пожала плечами:

— Если у вас больше вопросов нет, то отвернитесь, пожалуйста, я начну раздеваться.

Лена сменила отца на сторожевой башне. С ней на площадку поднялся Онг.

— Лена, можно с тобой поговорить приватно? — Онг внимательно смотрел девушке в глаза.

— Конечно. — Лена, прищурившись, ответила таким же внимательным взглядом.

— Я знаю, что в вашем обществе принят довольно сложный социальный ритуал, который называется «ухаживание». И то, что я хочу обсудить, никак в логику этого ритуала не вписывается. Но, ввиду чрезвычайности обстоятельств, я не вижу иного выхода… Поэтому прошу меня извинить за вынужденную бестактность.

Лена слегка улыбнулась уголками губ.

— Извинения принимаются, господин капитан. Продолжай.

— Мы застряли в одном из магических миров нижнего плана. Рано или поздно нам придется вступить в контакт с его обитателями. А это — мир патриархальный, мир кланов и родственных связей, магических договоров и клятв. Я — архидемон из древнего рода, это очевидно для обитателей подобных миров, даже без применения магии крови. Это многое упрощает в моих отношениях как с простыми жителями, так и с власть имущими. Даже в отсутствие многотысячной армии за моей спиной. А вот вы с отцом здесь — никто, даже еще менее чем никто. Поэтому, если бы в случае необходимости я мог бы назвать тебя своей женой, вам не пришлось бы утверждать свой авторитет иными, более брутальными средствами. И ты, и твой отец автоматически вошли бы в мой ближний круг. Если бы на твоем месте была любая другая девушка, я бы немедленно предложил формальный, по-вашему, фиктивный брак, ни к чем интимному нас не обязывающий. Но, ты — это ты, и я бы не хотел ради сиюминутных тактических задач ограничивать свободу развития наших отношений сообразно самым тонким и деликатным нормам вашего общества. Кроме того, я не знаю, что связывало тебя с Димом, то есть, с тем, кого ты знала как Диму Пономарева.