Обед тянулся бесконечно. Когда подали кофе с блинчиками «Санта-Клара», я почувствовала облегчение. В скором времени все разойдутся по комнатам, чтобы вздремнуть после обеда. Я знала, что Андрес никогда не интересуется, чем я занята в это время. Выпив две или три рюмки коньяка, он отправлялся на кухню, благодарил девушек за обед, после чего возвращался к гостям со словами:

— Прошу меня извинить, но я должен побыть один, чтобы закончить работу.

После этого он уединялся в одной из дальних комнат, опускал шторы и предавался послеобеденному сну. Сон этот длился ровно полтора часа. Затем он вставал — как раз к тому времени, когда начиналась игра в домино. Моего участия в этой игре не предусматривалось, я должна была лишь обеспечить игрокам кофе, коньяк и полный поднос шоколадных конфет, после чего могла пропадать где угодно и делать все, что заблагорассудится, до самого ужина.

— Пойдем на рынок? — предложила я Карлосу.

— В какой комнате здесь рынок? — спросил он.

Мы беспечно смеялись, когда Андрес вдруг решил отвлечься от своих демагогических речей и вернуться к делам насущным. Я и не заметила, как он подошел и встал позади меня. Его руки легли мне на плечи и чувствительно сжали.

— Прошу нас извинить, но у нас возникли срочные дела, — сказал он.

— Мы с детьми собрались на площадь — кататься на карусели и лазать по деревьям, — объявила я.

— До чего же ты хорошая мать. Скажи, что отведешь их туда, когда начнется игра в домино.

— Ну мама, — заныла Верания. — Когда она еще начнется...

— Андрес, я им обещала, — сказала я.

— Очень хорошо, но тебе и не придется нарушать свое обещание. Тебе же приходилось слышать, что я говорю в таких случаях? Скажи им, что пойдете в шесть. А сейчас ты не можешь.

— Мы подождем здесь, сеньора, — сказал Карлос.

— Ты расскажешь нам о своем папе? — спросил Чеко.

— Конечно, расскажу, когда вам захочется.

— Не задерживайся, мам.

— Не буду, моя жизнь, — ответила я.

Андрес вошел в спальню и закрыл за собой дверь. Он сел на край кровати и попросил меня сесть рядом.

— Где вы были? — спросил он.

— Можно подумать, ты не знаешь! — ответила я. — Сам же приставил к нам соглядатая, и еще спрашиваешь.