— Откуда вы знаете? — спросил он.

— Какая разница? Так вы туда поедете? Велите его выпустить, пусть просто бросят на улице. Скажите, что у вам об этом сообщили в конторе. Умоляю вас, поторопитесь!

После этих слов я рассмеялась с притворной беспечностью, и он рассмеялся в ответ.

— Сеньор губернатор, я ухожу, — сказал он. — Хочу узнать в конторе, есть ли какие-нибудь новости.

— Этот Сантильяна — непревзойденный работник, — сказал Андрес. — Я всегда хотел, чтобы он работал на меня, но не уговорил его. Как тебе-то удалось его привлечь, Фелипе?

— Повезло, — ответил Бенитес. — Идите, сеньор прокурор.

Начальник полиции Пельико чувствовал себя не в своей тарелке. Если прокурор уедет, ему тоже придется откланяться, а он не имел ни малейшего желания это делать. Он так уютно устроился в кресле, с кофе и бренди.

— А вы ведь останетесь, сеньор Пельико? — спросила я.

— Если вы просите, сеньора, у меня просто нет выбора, — сказал он, поудобнее устраиваясь в кресле и принимаясь за мяту в шоколаде.

— Я провожу вас, прокурор Сантильяна, — сказала я, взяв под руку прокурора и направляясь к дверям. Андрес украсил стены прихожей геральдическими щитами. За дверью прятался Хуан.

— Хуан, что случилось? — спросила я.

— Бенито отвез их в дом номер девяносто, больше я ничего не знаю.

— Отвезите меня туда, — попросил Тирсо.

— Я поеду с вами, — сказала я.

— Хотите всё испортить? — спросил он.

Я проводила их и вернулась в гостиную, вся дрожа.

— Ты что, говоришь сама с собой, Каталина? — спросил Андрес, когда я вошла.

— Повторяю таблицу умножения, чтобы не опозориться перед Чеко, когда буду проверять, как он ее выучил, — ответила я.

— Была бы ты мужчиной, стала бы политиком, ты упрямее всех нас вместе взятых.

— У вас просто изумительная жена, генерал, — сказал Бенитес.