Судя по лицам бандитов, никто не в курсе. И только один из них побледнел. Он с ужасом в глазах уставился на меня и тихо пробормотал:

— Д… джёрё?

— Да, — кивнул я, довольствуясь произведённым эффектом. — Они живут там, — указал на разрушенные скалы, что расположились довольно далеко от нашей остановки. — А выпущу вас здесь.

С этими словами взобрался на одно колесо, схватился за деревянные прутья и рванул на себя. По кулакам пробежались голубоватые искорки. Дерево не выдержало и треснуло в руках. И теперь в клетке зияла огромная дыра.

— Держите, — бросил под ноги бандитов небольшой кинжал. — Один на всех, мы за ценой не постоим.

— Что? — глупо протянул ближайший пленник.

— Можете бежать. С этого момента вы свободны. Лес в вашем распоряжении. Катаме в той стороне, — указал рукой за горы. — Если переберётесь на земли Ямадзаки, считайте, что спасены. Но если выберетесь из леса и попадётесь в наших краях, клянусь, лично оторву руки и ноги, оставив при этом в живых. И заставлю сожрать собственные пальцы, — при этих словах в правой руке захрустел деревянный прут, осыпавшись на землю крошкой. — Надеюсь, я предельно ясно выражаюсь.

Не дожидаясь ответа, спрыгнул обратно, отвязал лошадь и двинулся к подножью.

— У вас время до того момента, что я доберусь до гор! — крикнул вывалившимся из клетки бандитам. — Поторопитесь.

После чего взобрался в седло и поскакал.

Когда кинжал оказался рядом с ним, а этот дебил уехал прочь, безухий ван развернулся и схватился за лезвие. Острая боль полоснула пальцы, но он старался не обращать на это внимание. Путы спали уже через несколько секунд.

— Эй, погоди, — раздались крики оставшихся. — Помоги.

— Да пошли вы, — оскалился тот, уже выбираясь из клетки.

Вдалеке ещё виднелась вороная кобыла, на которой скакал парнишка. У вана было стойкое желание перерезать ему глотку. И он обязательно это сделает, вот только сперва свалит отсюда подальше.

— Оставь хотя бы нож!

— Ага, уже, — прорычал тот, но внезапно остановился.

— Мы же вместе с тобой были. Помоги! — отчаянный крик жалкой души.

Нет, так не пойдёт. Оставлять их здесь нельзя. И дело не в том, что жаль товарищей. Плевать на их жизни. А вот свою надо сберечь. Поэтому освободившийся ринулся обратно к своим и быстро вспорол их перевязи.

— Ар, ты что творишь? — прорычал от боли последний.

В этот момент первый ван уже обмотал порезанные пальцы тряпкой, оторванной от рубах. Нельзя оставлять следов. Твари чувствуют кровь. А благодаря его находчивости, теперь каждый из пленных был порезан. Значит, у него больше шансов затеряться.