Они видели все, что происходило прошлой ночью.

Все, чего мне хочется, так это заползти в нору и умереть.

Какое-то время я просто лежу, размышляя о том, что стало с моей жизнью.

Все, над чем я так упорно работала, пропало из-за прихоти сумасшедшего. Независимость. Самодостаточность. Мое образование.

В конце концов, голод заставляет меня встать.

От того, что Стоунхарт жестко оттрахал меня, мне трудно ходить. Мышцы на ногах задеревенели из-за того положения, в котором я лежала прошлой ночью.

Спотыкаясь и прихрамывая, иду в душ и включаю настолько горячую воду, насколько это возможно. Вода жжет кожу, но я всё равно заставляю себя стоять под потоком.

Боль кипятка куда лучше, чем дискомфорт, который я ощущала прошлой ночью. На какое-то время я забываю, где нахожусь.

Через час или больше я выхожу. Кожа чувствительная и влажная. Мне нравятся эти ощущения.

Как зомби, я подхожу к шкафу. Одевшись, я подхожу к зеркалу и смотрю на себя. На лице и шее выступили красные волдыри.

Дерьмо.

На мгновение мне становится страшно от того, что я натворила с собой.

Не из-за себя, а потому что я помню об условиях Стоунхарта держать свое тело и внешность в порядке. Одно из его словестных правил гласило не причинять вреда своему телу, иначе он ограничит меня в пространстве для передвижения.

Что, если он действительно сделает это? От этого мне становится не по себе.

Мой желудок урчит, и я вспоминаю, для чего встала с кровати.

На пол секунды я думаю устроить голодовку, лишь бы установить хоть какую-то степень контроля над своей жизнью.

Но быстро забываю об этом.

Во-первых, это разозлит Стоунхарта. Во-вторых, это принесёт мне только больше страданий.

Я иду по коридору в главное здание.

У меня плохое настроение.