— Увы, сударыня, моя память настроена в основном на неприродные явления, — почтительно ответил Кутузов, поглаживая правый карман, в котором сегодня солидная, не гостиничная, Библия в толстом коричневом переплёте, с золочёным крестом на обложке, довольно чистая, подержанная единственным хозяином, ныне усопшим.

— Ах, какая прелесть! Вы просто прелесть! — искренне восхитилась женщина, останавливаясь.

Её товарка тоже охотно притормозила. Кутузов поравнялся со старушками. «Ну что же мне везёт-то как утопленнику!..» — тоскливо мелькнуло.

— Вы, наверное, тут рядом живёте? — спросила правая.

— Вы, кажется, не те очки взяли, — заметила левая.

Опешивший профессор помотал головой. «Редко с народом общаетесь, папа», — вспомнил он реплику своего чудовища.

— А мы тут, на Бронной, всю жизнь. Эх!..

— Знаете, очки я вчера тоже перепутала, взяла для чтения и вышла в магазин, а попала в парикмахерскую, а там давно салон красоты за большие деньги, ой, вот насмешила девчушек! Мне даже хотели маникюр со скидкой сделать, такие милые… — Это сказала правая.

— А я думаю, иногда полезно походить без очков: совсем иначе видишь мир, — мечтательно сказала левая.

— Я не люблю повторов: два раза выходить из дому, три раза поминать, новый год праздновать, ещё рондо не люблю, вообще куплеты — потому что с припевом… — отбился Кутузов, настойчиво держа перед мысленным взором первую леди.

— Замуж! Дети! Весна! Листопад! — наперебой подхватили его собеседницы, вытаскивая личные повторы. — Рондо не всегда печально, хотя мы вас очень даже понимаем.

Они просто зацементировали его вниманием и пониманием, и тогда Кутузов распахнул шкаф:

— «Бывает нечто, о чём говорят: „смотри, вот это новое“; но это было уже в веках, бывших прежде нас»5^, — и посмотрел в сторону МХАТа.

Левая бабушка помолчала секунду-другую, а потом, сверкнув очами, выдала:

— Скажите, голубчик, а вас никогда не смущало то обстоятельство, что именно этот стих Екклесиаста расположен в синодальном издании на странице номер шестьсот шестьдесят шесть?

Кутузов не знал, куда теперь девать глаза. Он машинально вынул из кармана Библию и перелистал до указанной страницы. Точно!

— Простите, — понизив голос, вмешалась правая, — у вас что-то случилось? Вам нужна помощь?

— Да, — выдохнул он, — у меня всё случилось. Можно, я подарю вам эту книгу?

— Солнышко! — заулыбались бабушки. — Мы ещё от прадедов храним, и своя есть, а новая нам как-то не к лицу. Мы же не в шкафу наши держим, а под образами. Куда ж мы вашу положим? Грех выйдет, если в шкаф или на полку… прости Господи.

И они синхронно перекрестились.