Собачья свора окружила огромную дренажную трубу, выходившую наружу в нескольких ярдах от берега, но проводники посвистели, и собаки, немного покрутившись у трубы, помчались дальше.
Начал сеяться мелкий дождик. Бакстер Чой нахлобучил поглубже свою бейсбольную кепку. Он торчал здесь уже час. И не имел представления, сколько еще будут продолжаться поиски на острове. Но что-то подсказывало ему, что ищут человека. Наконец вертолеты улетели. А когда он приехал, их было не меньше дюжины, битком набитых парнями из береговой охраны с биноклями.
Дождь прекратился, и солнце попыталось прожечь тонкий слой облаков. Чой послушал информационную передачу по радио. Имена не назывались, сказано только было, что убитый – азиат, как и один из находящихся под стражей. Второй, рассудил Чой, это пилот. Оставался Никки, которого они небрежно назвали азиатом.
Эти рассуждения были единственными, что удерживало Чоя на посту, голодного, усталого, но бдительного. Вот почему он сразу же заметил лицо, на секунду показавшееся в отверстии трубы.
Он помчался назад, к машине и выломал с мясом зеркало заднего вида. На заднем сиденье похрюкивал Лемнитцер. Когда снова выглянет солнце, с помощью зеркала Чой отправит сообщение – вспышку – в открытую пасть трубы. Если это Никки, он поймет, что помощь рядом, не больше чем в миле от него.
Что за вопрос? Это должен быть Никки! Что еще за псих мог забиться в отравленные кишки Плам-Айленда? Потребуется время, подумал Чой. Сначала придется дождаться солнца, потом ночи. И многое будет зависеть от того, найдет ли он подходящую лодку. Но когда речь идет о поисках иголки в стогу сена – смелее в бой, с тобою Чой!
Глава 82
Кевин вылез из такси в восточном конце Доминик-стрит, там, где поток транспорта из Голландского туннеля с ревом вырывался на Шестую авеню. Как и большинство жителей Нью-Йорка, Кевин так и не научился называть Шестую авеню – авеню Америки, хотя официальное переименование состоялось еще до его рождения.
– Чио, – сказал он, влетев в кабинет, – я такой же подозрительный, как и ты. Но Уинфилд не догадывается, что снабжает тебя информацией. Она считает меня Керри!
Глаза Чио блеснули.
– Где эта клиника?
– В двух кварталах отсюда. Где Макдугал переходит в Шестую. Я заскочил туда по дороге. Медицинский центр Риччи №144.
Над их головами свет едва проникал через высокие пыльные окна, так слабея по пути, что даже не отбрасывал тени. Он нечестиво напоминал свет в старых соборах.
– Вперед, – щелкнул пальцами Итало. – Теперь все в твоих руках. Ты знаешь, что в таких случаях я не должен быть рядом.
Кевин наклонил голову, словно внимая одной из самых основополагающих истин бытия. Естественно, ни один капо не приводит в исполнение лично смертельные приговоры. Но это, вероятно, самая значительная ликвидация девяностых годов. На его взгляд, автору проекта стоило задержаться на сцене.
– Чио, прости, не следует ли нам посмотреть на все своими глазами, а не доверяться словам Уинфилд? Я имею в виду, тебе следует сначала оценить положение. А потом уж – решение. И приказ. И только потом...
Он указательным пальцем правой руки прицелился в окно.
Итало грозно нахмурил брови.
– Ты пытаешься увильнуть от ответственности, – обвиняющим тоном произнес он и помолчал, а потом, после паузы, добавил: – Пожалуй, ты прав. Все должно исходить от меня – большой палец вверх или вниз.
Итало потянулся к телефону.