Больше всего на свете Кевина Риччи беспокоили новые идеи Чарли. Хотя до сих пор работа его была связана только с поручениями Чио Итало, он страстно мечтал в будущем вытеснить из семейного бизнеса высокого белокурого приятного Эль Профессоре. Кевин завидовал не только широте его взглядов – стилю жизни, умению одеваться, способности сохранять руки чистыми, в какое бы дерьмо не приходилось лезть... проклятие, даже полной невозмутимости, с которой он оставил свою дешевку-жену, – первый Риччи, решившийся на развод! Абсолютный анти-Риччи. Несбыточная мечта, недостижимый идеал. Братец Керри, правая рука Эль Профессоре, возможно, сумеет с годами уподобиться своему" наставнику. Но не старина Кев. Кев – подмастерье. Кев – пинцет, которым пользуется Чио Итало, чтобы поковыряться в грязи, в чем-нибудь опасном, заразном.

Ему приказано не терять времени зря. Просто добыть немного информации – ничего серьезного, несколько любопытных фактов. По возможности никому не причинять вреда. И – не терять времени зря!

Но Кевин, застывший над этой ослепительной, влажной пустотой, стоял и грезил, будто внизу – вид на Уолл-стрит из окон Ричланд-Тауэр, вид, которым когда-нибудь он сумеет завладеть. Он почувствовал, как от этой мысли кровь зашумела у него в ушах.

Спал почти весь Сингапур. Только несколько человек еще не покинули Дайва-Билдинг, в который вломился Кевин. Само здание напоминало ему Ричланд-Тауэр – также вызывающе возвышалось оно над соседними небоскребами. Но сходство было ошибочным. Штат кузена Чарли занимал полностью Ричланд-Тауэр, а «Дайва» – только один из четырех японских брокерских домов, есть еще «Никко», «Номура» и «Ямаичи». Кроме них в Дайва-Билдинг арендовали помещение некоторые фирмы помельче. Их многочисленность сильно затрудняла работу службы безопасности компании «Дайва». Что было очень на руку Кевину.

За час или два до того, как приступить к делу, он отметил, что окутанные туманом улицы Сингапура кишат полицейскими, как собачья шкура – блохами. Чертовы свиньи имели полномочия достаточно широкие, чтобы арестовать любого за самую мелкую провинность – от плевка на тротуар до попытки помочиться в подворотне. Поэтому Кевин затаился у черного хода Дайва-Билдинг, возле грузового лифта, потея и не дыша, выжидая, пока выйдет дежурный запереть дверь.

Адреналин уже начал накапливаться в его крови. Сначала ожидание в укрытии было вполне переносимым, но потом, когда он проскользнул через прохладные коридоры подвального этажа, останавливаясь у каждого поворота и высматривая устройства сигнализации, волнение начало усиливаться. Как при любом взломе, его успех зависел главным образом от степени беспечности жертвы. К примеру, забраться в главный офис компании «Дайва» в Токио было бы для него гораздо сложнее. В том числе потому, что он не умел читать по-японски. Здесь он находился в бывшей британской колонии, и все надписи были на английском языке – хотя жители Сингапура в основном китайцы. Охранник в форме сидел у громадной панели с телемониторами. Вовсю работала система кондиционирования. Так как Кевин не обнаружил телекамер в подвальном этаже, он решил, что все они находятся в конторских помещениях здания.

Один из лифтов внезапно пробудился к жизни. Кто-то спускался с верхнего этажа в вестибюль. Два молодых китайца в строгих деловых костюмах, с туго набитыми портфелями, расписались в журнале, предъявили пропуска с фотографиями и вышли из Дайва-Билдинг.

Добравшись до компьютерного зала, Кевин быстро разберется, что к чему. Его инструктировал один малазиец, состоявший на жалованье у Чио Итало около десяти лет. Он был одним из самых доверенных консультантов по секретности компьютерной информации у «Дайва» и дюжины других ведущих компаний.

«Здесь все коды допуска, – сказал он за ужином прошлым вечером, протягивая, Кевину маленькую карточку. – Там обычная IBM, MS-DOS. Ты легко загрузишь ее в свой „тинкмэн“. В „Дайва“ используют только строго хронологизированные данные. Тебе нужно будет вызвать октябрь 1987 года».

Но это не подготовило Кевина к тому напряжению, которое он испытывал теперь. Его одежда стала влажной от пота. Он наблюдал за охранником, не отводившим глаз от системы мониторов. Правда, по крайнему справа шел старый фильм с Джоном Уэйном. Кевин скользнул назад, в подвал, и вызвал лифт.

Он поднялся на пятьдесят девятый этаж, нашарив в заднем кармане брюк предмет, похожий на футляр для очков. На цыпочках он подкрался к двери, которую указал ему наставник, и постучал.

Агент Чио заверил его, что дежурный будет один. Замок щелкнул, на пороге появился щуплый молодой китаец, не старше двадцати лет.

Кевин со щелчком открыл крышку газового баллончика. В воздухе разлился резкий запах. Кевин направил газовый баллончик в лицо китайца и резко толкнул кнопку вниз, стараясь не дышать.

Он втащил дежурного в тамбур, вкатил ему десять кубиков снотворного из пластикового шприца и запер дверь снаружи. Теперь он решился сделать глубокий, успокаивающий вдох, но это ни капельки не помогло.

Поток кондиционированного воздуха овевал лицо Кевина. В зале было градусов на десять холоднее, чем в коридоре. Он подошел к окну и, глядя на раскинувшийся внизу Сингапур, наконец обрел внутреннее равновесие. Свою работу – взлом и проникновение – он выполнял успешно. Теперь очередь братца Керри.

Кевин криво ухмыльнулся. Братья отлично забавлялись, изображая пару «хороший мальчик» и «плохой мальчик». Так уж сплелось в семейном орнаменте – есть хорошие Риччи, а есть плохие.

Идет большая игра. Сегодняшнее задание подсказало ему, что за фарс происходит вокруг. Задолго до последнего Рождества Чарли Ричардс подцепил где-то слушок, что последняя всемирная биржевая паника в октябре 1987-го была организована «большой четверкой» из Токио. Случайность? Чарли решил разобраться и обратился к единственному человеку, который мог выяснить это для него, Чио Итало.

Кевин посмотрел на свои руки, затянутые в прозрачные резиновые хирургические перчатки. Заставь они его выполнять конторскую работу, как братца Керри, он бы быстро взбесился. Но бывали времена, когда семейные поручения пугали его до смерти. Уж слишком много от него порой зависело.

Что, если он не сумеет добыть нужную для Эль Профессоре информацию и все провалит? У него пересохло во рту до кондиции песка Сахары. Неудача бесповоротно утвердит Чарли во мнении, что Кевин бездарный головорез. Это также повредит карьере Керри – не очень-то хорошо быть братом-близнецом такой бездарности.

Кевин взглянул на часы. Четверть первого. В его распоряжении немножко меньше шести часов. Из другого заднего кармана он достал еще один черный футляр, чуть побольше сигаретной пачки. На нем была надпись: «Тинкмэн».