— Женоненавистник, — выпалила я.

— Вот уж нет, — расхохотался Холд… закрыл дверь в ванную и щелкнул шпингалетом.

Нормально, да?

Я вообще-то не просила его ничего чинить. Что за мерзкая привычка причинять добро?

На улицу пришел вечер, свет под потолком перенастроился на более яркий. Утомленные перенесенным за день стрессом нервы требовали успокоительного, если не глубокого и затяжного сна, то хотя бы чая. Из ванной не доносилось ни звука.

Это пугало больше всего.

— Грр? — Рекс ткнулся мордой в мою ногу и сел, ожидая от хозяйки похвалы.

Ладно, хотя бы прощения за съеденный кусок мяса.

Глазки котика светились нежностью и такой невинностью, что рука сама собой потянулась к нежной шерстке.

— Ты ж мой защитник, — ласково прошептала я, почесывая Рекса за ушком. — Герой. Лучший телохранитель в мире.

Кот довольно урчал, привалившись ко мне всей своей немаленькой тушкой. Руки машинально гладили котика, пока я вся обратилась в слух, готовая при малейшем подозрительном звуке кинуться в ванную.

Странно, что Холд вызвался помочь. Мало того, что ему это не свойственно по природе, так и повода нет. Одно дело, если бы я сделала что-то хорошее. Ну там жизнь спасла или нашла лекарство от неизлечимой болезни, которой страдала его любимая тетушка, и теперь Холд искал способы расплатиться или загладить свою вину. Но нет. Он в данной ситуации оказался пострадавшей стороной с порванными штанами.

И мало того, что не потребовал ничего в качестве моральной компенсации, так еще и на помощь пришел. Впору звать экзорцистов, чтоб изгоняли из него ангела и возвращали старого доброго ворчуна и грубияна.

А быть может, я просто так и не научилась просить и принимать помощь…

Из-за запертой двери в ванную послышался глухой удар, сопровождавшийся гневным воплем неандертальца, угодившего себе камнем по пальцам.

— Холд, — я резко подорвалась и забарабанила в дверь. — Что, Семиликий, вы натворили?

Рекс прекратил мурлыкать, кинул презрительный взгляд на стремительно расползающуюся из-под двери мокрую лужицу и поспешно ретировался, давая хозяйке возможность самой выцарапать двуногому голубые нахальные глазки.