Открыл дверь в свои комнаты и замер. В спальне горит настольная лампа, вряд ли ее служанка не выключила. Получается, кто-то у меня с визитом, но интуиция молчит. Тем не менее, рука автоматически нащупала в кармане рукоять револьвера. Делаю аккуратные шаги на цыпочках, стараюсь, чтобы ни одна половица не скрипнула. Осторожно заглядываю в комнату и мгновенно понимаю, почему себя так служанка вела. В кресле, рядом с журнальным столиком, уронив на пол какую-то книгу, мирно сопит императрица. Сбежала из резиденции и оставила с носом своих охранителей! А совсем недавно господин Еремеев бахвалился, что мимо его охраны комар не проскочит. Ну, получается не совсем так!

Ольга Николаевна моего прихода не услышала, одета она не в роскошное платье, а в дорожное, темно-синего цвета. Свернулась калачиком, благо кресло широкое и мягкое. Голова у нее на подлокотнике, руками себя охватила и дрыхнет. Вероятно, пока я вел беседы с Бубновым, а потом Еремеевым императрица меня здесь дожидалась. Интересно, как она мимо моей охраны-то пробралась. Ну, никому не стану рассказывать, а то и в самом деле с Анзора станется окутать периметр колючей проволокой и через каждые пару метров поставить часовых. С кровати взял плед и укрыл Ольгу, которая во сне что-то пробубнила. И что теперь делать? Будить или нет? Уселся в стоящее кресло рядом с императрицей и любуюсь ее умиротворенным выражением лица. Не заметил, как сам задремал.

– Иван! Проснись! Черт тебя подери!

Кто-то меня за плечо трясет и бранится, а сон, такой замечательный, так и не желает уходить.

– Иван Макарович, не заставляйте меня вас обливать водой!

Кто-то грозится, но, блин, я-то иду по васильковому лугу, а навстречу верхом на коне, с развивающимися волосами на ветру, скачет всадница и протягивает ко мне руки. Так и хочется крикнуть, чтобы за белоснежную гриву хотя бы держалась, амазонка фиговая! Почему-то взгляд прикован к ладной фигуре воительницы, а вот лица разглядеть не могу.

– П-ф-ф-ф!!!

В мое лицо кто-то выплеснул воду! Тряхнул головой и мгновенно проснулся, открыв глаза.

– Наконец-то! – воскликнула Ольга Николаевна, стоящая напротив меня с полупустым стаканом.

– Доброе утро, – улыбнулся я ей.

– Иван Макарович, какое к черту оно доброе?! Вы чего меня вчера не разбудили?!

– Ой, простите великодушно, – приложил я руку к груди, рассматривая императрицу, у которой прическа спуталась, косметика размазалась, а сама она в ярости прибывает. – Вы так сладко спали, что не смог на такой шаг пойти. И потом, откуда же мне знать, что вы не решили променять свою кровать на мое кресло?

– Иван, не паясничай, – отмахнулась Ольга. – Я к тебе пришла по делу, но вы изволили беседовать с Бубновым, а потом Еремеевым. Ваша служанка меня сюда проводила и обещала, что никому о моем приходе не расскажет. Почему вы так долго не шли и заставили дожидаться бедную женщину в одиночестве, что та, – она ткнула пальцем себя в грудь, – задремала.

– Какая же вы бедная? – возразил я, вставая с кресла и потягиваясь. – А потом, откуда мне было знать, что меня тут дожидаются? Простите, но сквозь стены видеть не умею!

– А ваша служанка… – начала императрица, а потом осеклась и непристойно завершила фразу: – блин! Я же ей велела никому не говорить! Она вам про мое присутствие в доме не рассказывала?

– Нет, – коротко ответил я.

– Черт! Совсем нет времени, – задумчиво взглянула императрица на свои часики. – Необходимо продумать, как мне в резиденцию незаметно проникнуть!

– Никак, – развел я руками.

– Это еще почему? – нахмурилась Ольга Николаевна.

– Миновать моих охранителей, незамеченными добраться до резиденции белым днем, когда на улицах полно народа, а потом еще и проскользнуть мимо вашей охраны и слуг? Ваше императорское величество, это невозможно!