— Король червей.

Осталась одна карта.

— Я знаю, что у тебя там.

— Да ну?

— Шестерка.

Йонва вдруг сдвинул брови. Выхватил одну из оставшихся двух карт и выбросил перед Глашатаем Смерти.

— Дама червей. Ты забираешь.

Йонва подвинул стопку к Кобзарю, держа в руках одну-единственную карту. Кобзарь, поджав губы, посмотрел на свою. Глаза его резко погрустнели. По лбу еще стекала струйка пота, но он даже не задумался о том, чтобы промокнуть ее кружевным платком.

— Что молчишь? Проглотил язык? Неужели наш известный философ в кои-то веки говорит меньше, чем сто тысяч слов в минуту?

Йонва поднял подбородок.

Кобзарь мог бы сказать что-нибудь в духе: «А ты, я вижу, за сотню лет научился шутить. Заключение пошло на пользу!» Но он молчал, уставившись на карту.

— Нужно уметь признавать поражение.

«Тебе это известно как никому другому», — также мог бы сказать Кобзарь, но не проронил ни слова.

Йонва взял наручники, сгреб свиток и передал девушке.

— Разверни.

Официантка развязала ленточку и развернула бумагу.

— Что там?

— Я… — девушка покраснела, — не умею читать.

Йонва поджал губы.

— Ка… кажется, это карта Трансильвании?