Йонва кивнул куда-то в сторону. Кобзарь проследил за направлением. В другом углу у окна стоял человек. Люди проходили мимо, будто не видя его. Просто незаметный тихоня или…

Кобзарь прищурился. В зале темновато. Кажется или у мужчины отсутствует тень?

— Ох, вот как… — пробормотал Кобзарь. — Это что-то новенькое.

Йонва взял колоду, пробежался тонкими пальцами по шероховатому срезу и стал тасовать карты. Быстро-быстро, словно колода попала в руки фокусника. Карты мелькали в паучьих руках с фантастической скоростью. Наконец резкими движениями Йонва выложил перед Кобзарем шесть карт.

— «Дурак»?

— Именно. Кто-то из нас в итоге останется в дураках. Как думаешь, тебе легко будет пережить новое прозвище, любитель философии?

Кобзарь звонко рассмеялся. Но вдруг прикусил губу, стрельнул глазами в сторону наручников и свитка. На его лбу выступила едва заметная испарина. Глашатай Смерти украдкой вытянул платок и беззвучно, чтобы Йонва не заметил его волнения, смахнул пот. Выглядел он напряженно, хоть смех по-прежнему звенел колокольцами. Кобзарь вытащил из рукава будильничек, глянул на циферблат и покачал головой.

— Давай скорее. Если я задержусь… в общем, у меня совсем нет времени.

— Зато у меня его всегда полно. — Йонва не спеша выложил перед собой шесть карт.

Кобзарь поджал губы.

— Итак, что выберем? Абсолютно честная игра или мошенничество?

— Что предпочтешь ты?

— Разумеется, второе.

— Не стану спорить.

Йонва потянулся рукой к вороту, но Кобзарь издал предупреждающее «А-а-ааа!».

— Так от тебя ничего нельзя будет скрыть. Ты же видишь все! Нет, Йонва, твои глаза останутся закрытыми. По крайней мере те, что под кожей.

Йонва нахмурился, но промолчал. Подозвал официантку и положил перед ней бумажную купюру.

— Будешь называть мне карты на ухо, в порядке слева направо. Так, чтобы он, — Йонва кивнул на Кобзаря, — не услышал. Поняла?

Девушка обеспокоенно посмотрела на Глашатая, но Кобзарь ободряюще улыбнулся. Официантка встала за спину Йонвы, заглядывая тому через плечо в карты.

— Что ж… Да продлится Макабр!