— Макабр — больше, чем просто игра. Макабр — это война. Предсказано, что именно война во время великой кометы, — Кобзарь указал на хвостатую звезду, сияющую над руинами, — станет для людей последней.

— О чем вы? — сощурилась Шныряла.

Кобзарь сжал пуговицу-сердечко под ключицей и нервно зашагал по площадке:

— Понимаете… Йонва… Он не просто хочет позабавиться… Он — ненависть… Гнев… Ярость… Единственное, чего он жаждет — уничтожить всех людей до последнего!

— Э-э… зачем? — хмыкнула Шныряла. — Шило в одном месте не дает покоя?

Кобзарь покачал головой:

— «Война видит все, но она слепа» — так говорят в Полуночи. Йонва видит столько человеческих пороков, что обезумел и не в силах расслышать за криками гнева тихий голос любви. Он не человек. Беллум возник в тот миг, когда возникли люди — это существо породили они. Война будет существовать до тех пор, пока на земле остается хоть один человек. Ему тысячи и тысячи лет — ведь кровавый след битв тянется сквозь всю историю человечества, и все это время Йонва мечтает лишь об одном: заставить людей перебить друг друга и исчезнуть самому.

— Как так?!

— Когда на земле не останется людей, не останется войн, и Беллум исчезнет. Вся его жизнь — это заточение в Ноктумгарде и попытки вырваться на свободу. Не лучшая судьба, верно? Йонва хочет прекратить свои мучения.

— Ты гляди, какой страдалец! — фыркнула Шныряла. — Ну и пусть мучится. Мне какое дело?

— Вам не повезло стать игроками Макабра. Вы — те, кто его выпустил.

— Ну, выпустили и выпустили! И чего теперь?!

— По высшему закону выпустить Йонву в людской мир может лишь человек. Как и вернуть обратно.

— Вы на что это намекаете?

Шныряла хищно надвинулась на Глашатая, и тот отшагнул, отстраняя девушку рупором:

— Говорят, больше всего шансов вернуть Йонву в тюрьму у того, кто его выпустил… А эти люди — вы. Игроки Макабра!

— Вернуть? Йонву? — Шныряла развернулась к спутникам. — Не, ну вы это слышали?

Она заорала так, что во все стороны полетела слюна:

— Слушай сюда, розовенький ты наш! Да я уже десять раз пожалела, что встряла в этот ваш Макабр! «Сыграй со Смертью», — говорили они. «Получишь приз!» — говорили они. А тут тебе и волчица огненная, и мерзопакостные тени, и карлики-людоеды… С меня довольно этой свистопляски! Я нашла то, что мне нужно, и точка. А вы если хотите плясать под эти макабровские дудки — то валяйте. Ищите-свищите своего Йонву, хоть возвращайте его, хоть рожу чистите, хоть целуйтесь с ним — мне плевать! Я иду домой!

Шныряла забросила концы платка через плечо и потопала мимо игроков к спуску с холма. Кобзарь, скривив губы, глядел ей в спину и качал головой. Он сжал пальцы на переносице и резко выдохнул. Затем схватил рупор и проорал вслед: