Я колебался. Мне не хотелось, чтобы незнакомый человек заметил все убожество моей комнаты.

– Может быть, пройдемся по улице? – сказал я. – К

сожалению, я сейчас не могу… – И я пояснил жестом.

– Что ж, хорошо, – согласился он, оглядываясь по сторонам. – По улице? Куда же мы пойдем?

Я сунул ботинки за дверь.

– Послушайте, – отрывисто проговорил старичок, – это дело, в сущности, моя фантазия; давайте позавтракаем где-нибудь вместе, мистер Иден. Я человек старый, очень старый и не умею кратко излагать свои мысли, к тому же голос у меня слабый, и шум уличного движения…

Уговаривая меня, он положил мне на плечо худую, слегка дрожавшую руку.

Я был молод, и пожилой человек имел право угостить меня завтраком, но в то же время это неожиданное приглашение нисколько меня не обрадовало.

– Я предпочел бы… – начал я.

– Но мы сделаем то, что предпочел бы я, – перебил старик и взял меня под руку. – Мои седины ведь заслуживают некоторого уважения.

Мне пришлось согласиться и пойти с ним.

Он повел меня в ресторан Блавитского. Я шел медленно, приноравливаясь к его шагам. Во время завтрака, самого вкусного в моей жизни, мой спутник не отвечал на вопросы, но я мог лучше разглядеть его. У него было чисто выбритое, худое, морщинистое лицо, сморщенные губы, за которыми виднелись два ряда вставных зубов, седые волосы были редкие и довольно длинные. Мне казалось, что он маленького роста; впрочем, мне почти все люди казались маленькими. Он сильно сутулился. Наблюдая за ним, я не мог не заметить, что он тоже изучает меня. Глаза его, в которых мелькало какое-то странное, жадное внимание, перебегали с моих широких плеч на загорелые руки и затем на мое веснушчатое лицо.

– А сейчас, – сказал он, когда мы закурили, – я изложу вам свое дело. Должен вам сказать, что я человек старый, очень старый. – Он помолчал. – Случилось так, что у меня есть деньги, и теперь мне придется кому-то завещать их, но у меня нет детей, и мне некому оставить наследство.

У меня мелькнула мысль, что старик, изображая откровенность, хочет сыграть со мной какую-то шутку, и я решил быть настороже, чтобы мои пятьсот фунтов не уплыли от меня.

Старик продолжал распространяться о своем одиночестве и жаловался, что ему трудно найти достойного наследника.

– Я взвешивал разные варианты, – сказал он. – Думал завещать деньги приютам, благотворительным учреждениям, назначить стипендии и наконец принял решение. –

Глаза его остановились на моем лице. – Я решил найти молодого человека, честолюбивого, честного, бедного, здорового телом и духом и, короче говоря, сделать его своим наследником, дать ему все, что имею.

Он повторил:

– Дать ему все, что имею. Так, чтобы он внезапно избавился от всех своих забот и мог бороться за успех в той области, какую он сам себе изберет, располагая свободой и независимостью.

Я старался сделать вид, что совершенно не заинтересован, и, явно лицемеря, проговорил: