Негнущимися пальцами тётя сжимает лепесток в сухоньком кулачке. Я вижу, как блестит влага на добрых глазах, пока она не отвернулась, сморкаясь в носовой платок.

– Тётя, все в порядке? – спрашиваю я.

– Да-да, Саша, все хорошо. Пылинка в глаз попала, – через силу улыбается тётя.

– Опять вспомнила об отце?

– Что? Ах, да! О Владимире. Саш, сегодня отдыхаем. Натопи баню. А завтра начнем собираться. Завтра вечером нас встретит Иваныч, и мы поедем. А сегодня отдых, – тётя отворачивается, звеня чашками в серванте.

Она замирает на миг и из её руки падает какая-то стружка. Я подхожу к тете Маше и обнимаю сухонькие плечи.

– Тётя, всё будет хорошо! Мы справимся, и ты ещё понянчишься с Ульяной.

– Я знаю, Саша. Я знаю, – тихо говорит она, прижимается ко мне и тут же отпрыгивает. – Но это не повод, чтобы сейчас отлынивать от растопки бани. Бегом за дровами! А то я скоро подпрыгну, и от меня отвалится слой толщиной с палец!

Передо мной стоит ведущий волхв клана охотников.  В халатике, в шерстяных носках, но вряд ли она уступит по силе и мужеству Илье Муромцу, былинным богатырям и Суперменам американским. Весёлый задор снова плещется в глазах, рядом пляшет привычная бесинка. Я чувствую уверенность в завтрашнем дне, значит, всё будет хорошо, и мы со всем справимся.

– Бегу, тётя, бегу! – я поднимаю с пола стружку, она оказывается тем самым лепестком… но белым. – Ты успела его покрасить, или мне показалось, что он был чёрным?

– Показалось, Саш! Где же ты видел чёрную ромашку? – звонко хохочет тётя, от смеха у неё выступают небольшие слезинки.

В этот день мы отсыпаемся после бани. Впервые меня не мучили кошмары, впервые я спал без снов.

Петух словно нашел огромный рупор – так громко дерет горло. Но я рад его слышать. Он кричит, что я живой и что наступает новый день. Кричит о том, что пришло ещё одно утро, когда можно совершить что-то хорошее или исправить плохое.

С кухни тянет теплым запахом плюшек.

– Тётя, куда мы направимся?

– Далеко, Саша. Не могу сказать, чтобы не знал ты дороги, иначе может по Вызову за нами последовать и дочка Пастыря.

– Рано или поздно мы с ней встретимся. Правильно ли я понял, что её можно убить тем же, чем и отца?

– Правильно, не зря же я выдернула стрелку. Она последняя, как игла у Кощея. Эх, Саш, сдается, что мы очень скоро встретимся с пастушкой волков. Так что сейчас попьем чай и начнем собирать вещи. Нужно поторапливаться.

– Тётя, а…

Я не успеваю закончить свой вопрос – в дверь раздается. Входит запыхавшаяся соседка. Следом в дом заглядывает Тузик. Черная пуговица носа тревожно подёргивается.