Миронов достал часы, откинув крышку, посмотрел на циферблат, потом бросил взгляд на стоящий напротив нас японский крейсер и произнёс:
– По времени уже должны были мины поставить. Они пошли тремя парами налегке с ручными зарядами. Теперь остается дождаться сигнала и выставить время на взрывателях, – кап-два усмехнулся. – Вот и стою на палубе, жду, когда наши гости покинут шхуну. Полчаса хватит, Тимофей Васильевич?!
– Думаю, хватит.
– Тимофей Васильевич, – вмешался в разговор капитан шхуны, – может быть, лучше спустимся вниз. Что-то я не доверяю особо нашему гриму, как бы этот японский офицер нас не узнал. Не хватало ещё всё испортить.
– Уговорили, Антон Сергеевич, пойдёмте обратно ко мне в каюту. Дождёмся конца досмотра там.
Следующий раз я с Палецким появился на палубе, когда японцы отчалили от нашего трапа и пошли к своему кораблю. Буквально через десять минут крейсер «Касаги» прошёл мимо нас, а вслед за ним устремилась «Ангара».
– Как всё прошло? – поинтересовался я у Кононова.
– Замечательно, Тимофей Васильевич. Загудин был великолепен, убедителен и дотошен настолько, что японский лейтенант буквально сбежал от него, – командир боевых пловцов улыбнулся, а стоящие рядом офицеры и нижние чины весело рассмеялись. – Крейсер заминировали тремя ручными зарядами. Через двадцать минут они должны рвануть. «Касаги» мили на четыре от силы пять уйти успеет. Подождём. Тем более вот-вот «Рион» показаться должен. Атаку миноносок будем проводить, Тимофей Васильевич?
– Подождём подрывов мин, а дальше по обстановке. Понадобиться добить, атакуем миноносками. Я теперь больше думаю о том, как «Ангару» отбивать будем.
– А в чём проблема? – поинтересовался капитан шхуны.
– Насколько я понимаю весь экипаж с медицинским персоналом в руках у японцев. Не думаю, что там сейчас большая по количеству абордажная команда, но после подрыва крейсера, «Ангару» привлекут к спасательной операции. Количество японцев на борту значительно увеличится, пускай и не вооружённых.
– Так «Рион» подойдёт, и они сдадутся, – произнёс Загудин, видимо ещё не выйдя из образа учёного-интеллигента.
– Боюсь, господин мичман, не сдадутся, а будут отбиваться до последнего. Не удивлюсь, если и весь экипаж «Ангары» с медперсоналом госпиталя перебьют.
– Тимофей Васильевич, Вы считаете, что такое может произойти?
– Господа, я уже говорил, что японцы мыслят по-другому. Не надо ждать от них европейских традиций ведения боевых действий. Вспомните расстрел в воде экипажа «Варяга». Да, они пытаются перенять наши взгляды на войну, но когда их прижмёт, быстро вернутся к своим обычаям, вплоть доотрезания головы у поверженного противника, которое называется «сюкю но агэру», что в переводе означает «взять голову».
– Господи, какая мерзость! – возмущённо произнёс кто-то за моей спиной.
– С этой мерзостью японцы живут больше тысячи лет. У них голова врага была доказательством выполненного воинского долга. Победитель отрезал противнику голову и приносил ее в подарок своему командиру, как отчёт о своих боевых действиях. В шестнадцатом веке даже существовали специальные рекомендации по отрезанию головы поверженному противнику, в том случае, если голова не была отрублена в ходе боя, а противник лежал на земле и ещё был жив, – я сделал паузу и обвёл взглядом стоящих передо мной. – Поэтому я и опасаюсь того, что японцы и сами не сдадутся, и могут всех пленных перебить. Для них отрубить голову пленному без сеппуку, значит обесчестить врага.
– И что тогда нам делать? Там же больше сотни наших будет, – произнёс Загудин, с каким-то недоумением глядя на меня.
– Считаю, что необходимо с абордажную группу на «Ангару» отправлять. Кстати, Антон Сергеевич, одну из миноносок укомплектуем нашей абордажной командой, как самой подготовленной для таких действий. Радируйте Александру Васильевичу, чтобы выслал одну из миноносок к нам, ещё две пускай укомплектует группами захвата. Оставшиеся две с торпедами должны будут готовы атаковать крейсер «Касаги», если он останется на плаву.
Дальше события помчались вскачь. Минут через десять к нам подлетел торпедный катер. В мыслях всегда его так называл, да и вслух в последнее время. Наша шхуна продолжала лежать в дрейфе, причём таким образом, чтобы корпус корабля закрывал для «Касаги» обзор с его кормы. Ещё минут через пять к правому борту пришвартовалось ещё два катера с абордажниками на борту. Командиры миноносок и старшие команд поднялись на шхуну.