– Здесь чуть получше. Вот здесь и здесь – аэродромы. Но по ним отработает первый полк вашей дивизии.
– Толку-то… – буркнул кто-то. – Ночью, с высоты…
– Для этой операции выделены новые образцы бомбового вооружения, – присоединился к разговору генерал Голованов. – Кассетные и так называемые боеприпасы объёмного взрыва. С «жидкой» взрывчаткой.
– А это что за звери? – не удержался от вопроса Виталий.
– Ну, точно я вам не расскажу, но вроде как за счёт этой взрывчатки и какой-то особенной технологии её подрыва мощность такой бомбы раза в полтора-два превышает обычную. Ну и ещё там какие-то преимущества имеются… Вы их, кстати, тоже получите.
– То есть вместо пяти тонн нагрузки мы, получается, повезём восемь, а то и десять? – обрадованно оскалился Середа. И все комэски удовлетворённо загомонили.
– Я вот что ещё хочу сказать, – снова встрял энкагэбэшник. – Поскольку завод находится на территории Австрии и использует именно её ресурсную базу, последствия «Рурской катастрофы», как именуют нашу «Большую порку» и в Германии, и наши союзники, именно на нём отразились в наименее значительной степени. Вследствие чего сразу после той операции немцы начали предпринимать энергичные усилия для того, чтобы резко нарастить на этом заводе производство танков. Ну, чтобы компенсировать падение на других заводах. Это оказалось сделать дешевле и быстрее, чем восстановить производство на них. По существу, – тут он сделал паузу и окинул сидящих перед ним комэсков и командира полка с начальником политотдела строгим взглядом, – к настоящему моменту немцам удалось построить здесь нечто похожее на наш уральский Танкоград. Месячное производство боевых машин, по оценкам разведки, к началу сорок третьего года могло достигнуть объёмов трёхсот машин. А то и более! Кроме того, есть некоторая информация, согласно которой данный завод стал головным предприятием по разворачиванию производства немецких танков новых образцов, которые немцы спешно разрабатывали после того, как столкнулись с нашими «Т-76» и «НБ», а также с высоким уровнем насыщения нашей пехоты противотанковыми средствами. Понимаете, насколько важно нанести по этому заводу достаточно серьёзный удар? – он замолчал и снова весьма требовательно посмотрел на сидящих перед ним офицеров.
– Да понятно всё…
– Есть ещё одна трудность, – снова вступил в разговор заместитель начальника службы авиаразведки. – Завод расположен довольно компактно. Ну для такого предприятия. Так что бомбить нужно очень точно, поэтому… – он сделал небольшую паузу, а затем жёстко закончил: – Бомбить придётся днём. По свету. Иначе толку будет немного.
В кабинете установилась напряжённая тишина. Комэски некоторое время молча рассматривали лежащие на столе карты и аэрофотоснимки, а потом Виталий поднял глаза и спокойно произнёс:
– Ну что ж, днём – значит днём…
Глава 12
– Да ты лучше, лучше утаптывай!
– Да я и утаптываю, – огрызнулся ездовой Теребенько.
– Да вижу, как ты утаптываешь, – сердито рявкнул Василич. – Я ж тебе говорю – лучше! Это же не просто столб какой заборный, а – пограничный знак! Государственное дело – понимать должен!
Старший лейтенант Чалый молча стоял рядом и смотрел на работу своих подчинённых. То есть, вернее, уже не своих. Ну, или, своих, конечно, но не непосредственно… Короче, неделю назад, практически одновременно с пришедшим сверху приказом на присвоение ему звания старшего лейтенанта командир дивизии подписал и приказ о переводе его на должность адъютанта батальона. Так что более он для Василича непосредственным командиром не являлся. У его прежней роты теперь имелся другой командир.
Зима прошла… тяжело. Но победно! Немецко-венгерско-румынско-словацкая группировка, окружённая в районе Сталино, сдалась к началу февраля. Почти четыреста тысяч ослабевших от голода солдат и офицеров, большая часть которых страдала ещё и желудочными болезнями, упали тяжким грузом на плечи тыловых служб вновь сформированного Третьего Украинского фронта. Впрочем, как выяснилось чуть позже, эти службы оказались к этому вполне готовы. Так что погибших оказалось немного. Тысяч сорок. Остальных сумели вытянуть. Сначала куриным бульончиком, потом омлетами из американского яичного порошка, который в достаточно больших объёмах поступал по ленд-лизу, и только затем пленные перешли на обыкновенное тыловое питание щами и перловкой. Ну а куда было деваться? Последних лошадей румынских и венгерских кавалерийских дивизий в «котле» доели ещё в конце декабря. После чего окружённые перешли на подножный корм, сожрав не только местных кошек, собак и ворон, но и не брезгуя крысами. Но на шестьсот с лишним тысяч человек, которые первоначально насчитывала угодившая в «Сталинский котёл» группировка, подобного «местного ресурса» оказалось маловато. Так что в конце эпопеи окруженцами были сожраны ещё и все кожаные части снаряжения…
Василич как-то при получении довольствия столкнулся с земляком из конвойных частей НКВД, охранявших фильтрационные лагеря, так вот тот ему рассказал, что, среди прочих тем, пленные фрицы вовсю обсуждали между собой то, какими вкусовыми оттенками характеризуется вываренная кожа с голенища сапога по сравнению с ременной. И чем кожа с клапана ранца баварского производства отличается от таковой же, но саксонской либо ганноверской выделки. Земляку об этом со смехом поведал переводчик…
Как бы там ни было, большую часть доходяг, в которые превратились представители «высшей» и не очень рас, угодившие в советский плен, удалось вытянуть. Правда, часть из них после завершения фильтрационных мероприятий поставили к стенке. Уж больно тяжкий «шлейф» дел и делишек за ними тянулся. Но уже здоровыми и сытыми. Остальным же предстояло поработать над восстановлением и компенсацией того, что сами разрушили. У Советского Союза на рабочие руки этих пленных были очень большие планы…
Сашкин полк в зимних боях участвовал на вторых ролях. Позиции, которые они занимали, были расположены довольно далеко от направления как главного удара их фронта, так и всех попыток немцев пробить коридор до своих. Нет, совсем стороной эта огромная битва их, конечно, не обошла, но на завершающем этапе их зацепило не сильно. И даже прорывать оборону не пришлось. Потому что венгры, стоявшие против них, однажды просто взяли и начали отходить. На север, к Сталино, к центру «котла»…