У меня все получилось… кроме одного.

Юля не захотела со мной разговаривать — раз, второй, третий меня ударило с такой силой, что я пошатнулся и едва устоял на ногах.

— Эй, что за беспредел? — меня схватили за плечо, и я обнаружил рядом Ррагата.

Круглое лицо его, все в чешуйках и родинках, выглядело обеспокоенным.

— Нормально, дело такое, — я попытался изобразить улыбку, хотя судя по виду собеседника, у меня получился скорее оскал.

Грунтовка закончилась примерно через километр, уперлась в брианскую дорогу из серых плит, и мы воспрянули духом. Но тут же пришлось отступить к обочине, чтобы пропустить ревущие транспортеры, набитые бойцами — тяжелые шлемы, мощная броня, явно какое-то элитное подразделение.

Один из транспортеров резко вильнул, остановился рядом с нами, клацнула открывшаяся дверца кабины.

— Чтоб я сдох, — пробормотал я, глядя на того, кто из нее высунулся.

Легат Зитирр тяжело спрыгнул на землю, и улыбнулся мне так ласково, как улыбается жертве палач — оценивая толщину ее шеи, крепость позвоночника и угол, под которым надлежит обрушить секиру.

— Вольно, — прорычал он, и мои бойцы расслабились.

Но вот я напрягся еще сильнее — что ему от меня надо, чего он прилип ко мне как репей?

— Вот я думаю — сразу глаз тебе в жопу засунуть, или подождать немного, — объявил Зитирр, подойдя ко мне. — Держи, тебе еще одно послание от высокородного принца… Полюбил он тебя всей душой. Руку давай!

Отмазаться от приказа я никак не мог, и новое кольцо оказалось у меня на пальце. Опять передо мной возник Табгун в понтовом мундире, высокомерный, злобный и страшный, точно голодный тираннозавр.

— Пришло время большой… игры, — начал он, — Гегемон, да править ему тысячу лет, не проживет и месяца, он уже не понимает, кто он такой и в каком мире находится… Упокоившимся — покой, тем же, кто остается — борьба за трон. Стервятники слетаются. Помни, что и ты не останешься… — в стороне. Тебя убьют, как только все раскроется. Сохранить твою никчемную жизнь могу только я.

Голова у меня пошла кругом — сначала он обещает меня прикончить, а теперь обещает сохранить жизнь? И какое отношение я имею к этой возне среди высокородных кайтеритов, дерущихся за власть? Что должно открыться, чтобы меня захотели немедленно прикончить, да и за что меня убивать?

Дайте мне Обруч на пару деньков, отпустите домой, и больше мне ничего не надо!

Табгун смотрел на меня испытующе, и хотя я понимал, что это только изображение, я все равно ерзал под его взглядом.

— Помни, о чем я тебе сказал. У тебя есть немного… времени, чтобы решить. Присоединяйся ко мне. Если откажешься, то смерть смертных покажется тебе легкой прогулкой.

«Да не хочу я к тебе присоединяться, морда ты лошадиная! — хотелось заорать мне. — Оставьте меня в покое! И какого хрена вы все тут изъясняетесь загадками, чтоб я сдох восемнадцать раз?».

Но на этом видение кончилось, и толстые пальцы Зитирра сорвали кольцо у меня с пальца.