Тот факт, что конференция пройдет в отеле «Белладжио» в этом году, является глазурью на вкусном креме торта. «11 друзей Оушена»! «Саботаж»! «Проникновение вещей»! «Горячий народ»! Не думаю, что буду делать все эти вещи, но я буду в непосредственной близости в том места, где это все происходило! Йаааа!
Но я всегда была не сильна в вопросе времени. И, например, сейчас. Мне нужно встретиться с агентом в баре.
— Дорогу! Проходите, — говорю я, проталкиваясь сквозь толпу, и бац. Я прямиком врезаюсь в кого-то высокого в темном помятом костюме. Я шлепаюсь на пол, сумка падает вместе со мной.
К счастью, парень-джентльмен помогает мне подняться.
— Мужчина, это наваждение или что? — смеюсь я, разглядывая его лицо и чуть не давлюсь своими словами, ибо парень просто мечта.
Его глаза вспыхивают синим, квадратный подбородок безукоризненно выбрит, темные волосы аккуратно зачесаны назад. Он одет в слегка помятый деловой костюм… скорее всего прилетел первым классом из Нью-Йорка или Лондона. Я мгновенно представляю его голым в качестве прототипа для моего следующего романтического героя. Клайв Рейзер, садист-миллиардер, который получает то, что хочет. То есть до той поры, пока в его жизнь не входит молодая своевольная женщина, маскируясь под его нового партнера в сквош…
— Вы не должны так нестись, — говорит мужчина-мечта с яростью. Его красивое лицо становится осуждающе нахмуренным. И вот так лопается вся романтика, как пузырь. Мне не нужны образы злюк в моей писательской деятельности. Мне хватает их и в реальность.
Черт. Я бы могла попозже мастурбировать с его образом, теперь эта мечта умерла.
— Спасибо, папочка, — бормочу я, захватив сумку с пола и вешая ее на плечо. Ну, это полное разочарование, конечно. Хотя совершенно не важно. У меня есть ключ от номера, и теперь мне нужно попасть в бар. Я могу закинуть свои вещи в номер и позже… номер, который я делю с Шанной.
Впереди меня ждет… бар «баккара», находящийся рядом с казино, сделанный в современном стиле — серые диваны и кресла, стоящие вокруг низкого полированного столика, светящиеся синие цветы из стекла, словно прорастающие из середины коврового покрытия. Вазы с цветами и большой рояль создают такой контраст с бурной деятельностью и энергией, выделяемой от игры на деньги, мне кажется это здорово.
Некоторые люди ненавидят Вегас, из-за мигающих огней и высоких объемных зданий. Мне же кажется, я люблю движение.
Я выискиваю взглядом Шанну. Ее трудно не заметить, с выкрашенными волосами в ярко-синий, с татуировкой японских цветов на правой руке. Она говорила мне об этом… да. Это мой агент.
— Кого мне нужно трахнуть, чтобы нас тут обслужили? — кричит Мередит, держа в руках пустой бокал «Московского мула» и размахивая им. Мередит Чамберс, известный агент любовных романов Нью-Йорка, любит сквернословить к востоку от Миссисипи. Или к западу, если подумать. Некоторые женщины, проходя мимо нее, в шоке шарахаются от ее раздраженного выражения лица. Она отвечает с апломбом:
— Держите ноги вместе, леди. Я не прочь сделать кинилингус.
— Я уверена, что за такие слова ты можешь попасть под суд, — говорю я ей, подходя.
Шанна улыбается и обнимает меня, Мередит посмеивается, откинув назад голову. Она все еще разодета в пух и прах. Я никогда не видела ее ни в чем другом, кроме как не в брючном костюме от Шанель. Rolex поблескивает на запястье, звенят золотые украшения, она проверяет время. Она выглядит на все свои пятьдесят семь лет, и делает все, чтобы выглядеть хорошо.
Мередит продолжает щелкать пальцами, пока, наконец, не появляется нервничающий официант.
— Могу ли я предоставить вам еще один? — шепчет он.
— Коктейль или оргазм? — спрашивает она, осматривая его сверху вниз и оценивая. Мне кажется, он готов испариться от страха.
Правильно, это же напоминает сексуальное домогательство? Возможно. Но иногда двойной подтекст творит чудеса.