— Ротмистр. Но по ранению в отставку вышли, давно‑с.

— А теперь помещик?

— Плантаторы они.

— Кто?

— Плантаторы. Это вроде как помещики, только богатые. Которые с прибылей живут, а не с убытков.

— И велико ли поместье?

— Слышал — двести душ.

— Слышал?

— Я у барина недавно служу. Барину кучер понадобился, они меня у барыни, то есть, у прежней барыни, и взяли‑с. Мне, говорят, нужен кучер наилучший, а цена — пустое, главное, чтобы он её стоил, эту цену. И взяли‑с.

— А живёт‑то он где?

— В Петербурге, где ж ещё барину жить. В Петербурге!

— Хороша ли квартира?

— Хотя б и генералу впору. Наш барин только наилучшее требуют, такая у них привычка. Хорошее, говорят, люблю, плохое — нет!

— А денег хватает у барина на хорошее?

— Так ведь плантаторы они‑с. Деньги, барин говорят, для того и придуманы, чтобы в ход их пускать. С большим пониманием наш барин.

— А куда же вы путь держите?

— Барин сестру свою навестить желают, у их сестры поместье за Тулою. И себе поместье хотят присмотреть по соседству, если хорошее найдут. Плохое поместье им ни к чему. Вот и едем. Мне, говорят, спешить некуда, жить нужно с удовольствием, и сегодня, а не завтра.

— А как он насчет карт?

— Мил человек, я на синицу уже наговорил, теперь мне к лошадям нужно.

— Ну, хоть намекни.