— Дайте мне оружие, — сказала Леся.
Моня протянул её армейский кольт. Сказал:
— Ты хоть сможешь выстрелить?
— Я бывший работник СБУ. Седой, наверное, не говорил. Но я — бывший, — уточняю.
— М-да… — сказал Француз, следя за дорогой.
Леся передёрнула затвор кольта и попросила запасные обоймы. Длинный покопался в ящике и протянул её четыре магазина по двадцать патронов.
Автобус проскочил Европейскую площадь и помчался по Крещатику в сторону Бессарабского рынка.
— Господи, вроде бы оторвались. Хвоста нет — проговорил Длинный и вытер пот со лба.
— Не спеши говорить гоп, — нервно сказал Парковщик. — Сглазишь.
Сглазил. Из улицы Прорезной выпрыгнул американский танк «Абрамс». Развернулся, свистя форсажем двигателя, зацепил «Мерседес», не успевший увернуться от бронированной громадины, и понёсся вслед автобусу с беглецами.
— Навели, всё таки, — зло сказал Седой. — Дай бог, чтобы успели те, кого я навел.
— Сейчас будет стрелять! — крикнула Леся.
Француз резко кинул машину в лево и в этот момент «Абрамс» выстрелил. Снаряд пронёсся в метре от машины и попал в здание торгового центра. Грохот разрыва, летящие осколки стекла и бетона вызвали панику на Крещатике. «Абрамс» выстрелил ещё раз — и опять мимо. Француз стал кидать автобус из стороны в сторону и передвигаться методом восьмёрки. Второй снаряд смертельным шквалом пронёсся в нескольких сантиметрах от автобуса и опять попал в торговый центр. Там начался пожар. Танк на всём ходу врезался в прижавшийся к обочине микроавтобус и тот, сломав ограждение, влетел в витрину универмага ЦУМ. В это мгновение со стороны бульвара Шевченко появилась чёрная «Мазда». Двери открылись — из машины появилась двое парней в чёрных очках. За одну секунду они вытащили из салона гранатомёты и, став на колено, нанесли огневой удар по «Абрамс». Кумулятивные гранаты белыми стрелами впились в цель. Танк взорвался. Детонировал боекомплект. От взрыва вылетели все стёкла Старого Крещатика. Стрелки бросили трубы, «Мазда» рванула с места и исчезла за поворотом.
Автобус, визжа тормозами, развернулся и сквозь дым горящего танка помчался в обратную сторону.
— Ты куда это? — крикнул Моня.
К речному порту, — зло проговорил Француз. — Там мой катер. Уйдём по воде.
На Европейской площади уже стояли две американские полицейские машины. Из-за них выглядывали стволы винтовок. Пули стали шлёпать по бортам. Лобовое стекло превратилось в дуршлаг. Длинный схватил пулемёт и сквозь стекло, в упор, выпустил всю ленту по полицейским машинам.
Американцы попадали на землю. Один автомобиль загорелся, второй отлетел в сторону, отброшенный бампером автобуса. Промчались Владимирский спуск и на пустынной Почтовой площади повернули в сторону причалов речного порта. Но дорога оказалась уже перекрыта. Затрещал пулемёт, пули смертельным дождём застучали по лёгкой броне автобуса. Несколько штук влетели в окно и горячими блинами, после рикошета, лежали на полу. Все упали и вжались в колючий американский коврик. Длинный высунул в окно пулемёт и стал стрелять. Салон наполнился пороховым дымом. Моня в выбитое стекло кинул две гранаты. Грохот разрывов и шквал осколков заставил блокирующие войска прекратить огонь. Француз развернул автобус в сторону моста метро и нажал на педаль газа до отказа. У Седого зазвонил телефон.
— Да, — хрипло крикнул в трубку.
— Это полковник Дубина. В конце Набережного шоссе вас ждёт блокпост.