- Кого, бабушка? – спрашиваю чуть слышно.

- Мурата, - вздыхает старуха и добавляет весомо. – Ну и тебя, конечно. Сама подумай, какая мать бросит свое дитя? Вон, в наше время как трудно было, а всех подняли, в люди вывели. Твоего отца в университете выучили! Никого не бросили, понимаешь?

- А вы видели ее, бабушка? – спрашиваю, не надеясь на ответ.

- Да, - морщится старуха. Поправляет черный платок на голове и продолжает со вздохом. – Я тогда с твоим отцом в город на встречу ездила. Тебя забирала.

- А почему туда?

- Ну не к нам же домой ее приглашать. Мы тогда в Трабзоне жили, - всплескивает руками бабуля и велит строго. – Слезы вытри и пойдем. Что-то тебе подарю.

- Куда это вы? – спрашивает нас Латифа, стоит нам только войти в жилые комнаты. – Амина, звонила Нур. Ты ей нужна.

- Мне тоже, - парирует бабка. – Сейчас меня проводит и вернется. Что-то сердце закололо…

- Конечно-конечно, - кивает Латифа. – Может, и мне вам помочь?

- Амина справится, - кряхтит бабка. Я смотрю на обеих женщин. Высокая и статная Латифа в модных тряпках обычно кажется мне королевой. Но истинная правительница дома все-таки бабушка. Вон как тетка присобралась, стоило только бабке поджать губы.

Если в доме Айрата я стану полноправной хозяйкой, то уже легче. Никто не будет мной командовать. А мужу повиноваться я с детства приучена.

Вместе с бабушкой прохожу через богато обставленные комнаты. Итальянская мебель с позолотой, дорогие ковры ручной работы. Раньше мне казалось, что так живут все. Пока лет семь назад я вместе с младшим братом случайно не попала в дом Тимура. Белая штукатурка на стенах, старая мебель. Из еды - мамалыга.

- Пойдем отсюда, - скривился Керим. – Тут полный отстой…

- Не суди о людях по деньгам, - цыкнула на брата я. – Ты сам еще ни доллара не заработал.

Конечно же, Керим все доложил матери, а та пересказала отцу. Он вызвал меня к себе в кабинет и без предисловий заявил.

- Больше к Тимуру ни ногой. Нечего со всякими нищебродами знаться.

Я стояла, опустив глаза в пол, и не смела поднять их на отца. А внутри меня закипала ярость.

- Садись, Амина, - пророкотал он, указывая на диван, оббитый красным в белую полосу шелком. – Давай поговорим, дочка.