- И на будущее выбирай нормальных бойцов, а не отморозков, лады?
- Да я Айрата сто лет знаю, Гера! – взрывается Алишер. – Спокойный мужик, хладнокровный. Что на него нашло? Не понимаю! Он обычно и мухи не обидит…
«Мух, естественно, Айрат не трогает, - хмыкаю я про себя. – А вот избить ни в чем не повинную девочку, в сущности ребенка, может запросто. Ненавижу тебя, Айрат! Как же я тебя ненавижу».
Чувствую, как будто от побоев начинает ныть тело. Фантомные боли. С каким же трудом мне удалось от них избавиться! Казалось навсегда. А поди ты, увидела Айрата и все вернулось. Боль. Страх. Обида.
Вздрагиваю, не в силах совладеть собой. Трясущимися руками хватаюсь за лацкан мужниного пальто.
- Не бойся, - шепчет на ухо Герман и целует в висок. – Ты в безопасности, котенок.
Всю дорогу он крепко прижимает меня к себя, словно опасается, что Айрат материализуется в салоне нашего Мерседеса. И лишь дома, усадив меня в кресло, Герман подает мне стакан с успокоительным и, усевшись напротив, смотрит встревоженно и участливо. Вижу, что муж в ярости, но сдерживается. Дождавшись, пока я, сделав пару глотков, отставлю стакан в сторону, берет мои ладони в свои и спокойно, но строго спрашивает.
- С чем мы имеем дело, Алина? Расскажи, пожалуйста. Я обязан знать.
4
Амина
Пятью годами ранее
- Меня просватали, - шепчу Тимуру, стоит нам только остаться одним в магазине. Делаю вид, что рассматриваю витрину. То и дело важно сверяюсь со списком, выданным мне матерью.
- За кого? – так же одними губами шелестит Тимур, медленно, слишком медленно раскладывая товар по близлежащим полкам.
- За Айрата, - еле слышно говорю я и прикусываю губу, чтобы не разреветься.
- За брата Нур? – глухо рыкает мой возлюбленный. И я смотрю в пронзительные черные глаза, полыхающие огнем, чувствую боль любимого и ничего не могу поделать. Даже прикоснуться к нему.
- Зачем спрашиваешь? – вздыхаю, отворачиваясь. – Можно подумать, есть еще какой-то Айрат.
- Это невозможно. Он же старый и, говорят, психованный! – бьет себя по ноге Тимур и подскакивает ко мне.
- Ему всего тридцать. Отец считает наш брак вполне приемлемым. Они уже сговорились.
- Но тебе-то только исполнилось восемнадцать! – не сдерживаясь, вскрикивает Тимур. – Почему ты мне не разрешила прийти посвататься…
- Мои против тебя, - печально мотаю головой. И отскакиваю в сторону, стоит Тимуру прикоснуться к моей руке. – Ты что? С ума сошел? – Сверкаю глазами.