Бедный мистер Хоффман.

Ему этого не дано.

Сидящая передо мной девушка с мелкими, как у пуделя, кудряшками так сильно откидывается назад на своем допотопном скрипучем стуле, что ее чудесные локоны падают на страницы моей открытой тетради. Строго говоря, ее кучерявые космы ничего не закрывают, поскольку я все равно ничего не записывала. Открытая тетрадь и лежащий возле нее механический карандаш являются чистой воды бутафорией, как и рюкзак, забитый в ячейку под столом, да и все лежащие в нем учебники, если уж на то пошло.

Но я все равно смахиваю чужие локоны со своей тетради, и кудрявая девушка, словно только того и ждала, резко обернувшись, пронзает меня злым взглядом.

— Прекрати трогать мои волосы, чокнутая, — цедит она, прежде чем вернуть стул в нормальное положение. Но тут резко звенит звонок, и тучная Пуделиха, вздрогнув от неожиданности, слетает со своего места.

Сразу несколько учеников вопросительно поворачиваются в ее сторону, а когда Пуделиха кое-как встает и собирается уходить, я вижу, что она вся красная. Наверное, ей стыдно за то, что она человек.

Я не могу удержаться от улыбки.

— Спрячь свою усмешечку, Лэйн, — шипит она, проходя мимо меня, и я подчиняюсь, потому что, по-моему, она все-таки выиграла.

Я собираю свои вещи, подхожу к входу и вливаюсь в толпу учеников, переходящих из класса в класс.

Когда я наконец добираюсь до своего шкафчика, то вижу стоящую напротив Джейми. Я открываю металлическую дверцу так, чтобы видеть ее отражение в зеркале.

Джейми перебирает учебники, вытаскивает несколько штук, потом швыряет свою сумку на пол и хватает с верхней полки блеск для губ. Тщательно намазав губы, она снова берет сумку, вешает ее на плечо и с грохотом захлопывает дверцу шкафа.

Потом поворачивается в мою сторону и замирает. Но когда я думаю, что она сейчас подойдет и заговорит со мной, Джейми поворачивается на каблуках и уходит прочь по коридору. После ее ухода я с шумом захлопываю свой шкаф и плетусь на испанский, держась в двадцати шагах от Джейми, хотя мне больше всего хочется идти с ней под руку и болтать обо всем на свете. Мы с ней всегда так делали, и мне страшно этого не хватает.

Джейми подозрительно разглядывает меня через наши сдвинутые парты. Мы должны работать в паре, составляя произвольную программу двухнедельного путешествия по Мексике. Работа сложная, и в обычное время я бы погрузилась в нее с головой.

Позднее, в будущем, я полюблю путешествовать. Но сегодня мне откровенно скучно.

— Что? — злобно шиплю я. Сейчас мне не до игры в гляделки.

— Ничего, — тушуется Джейми, слегка ошарашенная моей резкостью.

Я придвигаю к себе справочник для самостоятельных путешествий по Мексике и наугад открываю его на разделе, посвященном Исла де Мухерес. Меня вдруг разбирает смех. Дело в том, что в дальних слоях моей памяти хранится воспоминание об этом острове — я там была. Причем с Джейми. Повзрослевшей, чуть поблекшей, но все той же роскошной Джейми.

Перелистав список отелей, я натыкаюсь на фотографию, вызывающую новый приступ дежавю. Отель на уединенном острове, окруженном синим-пресиним, прозрачным-препрозрачным сказочным океаном.

Цвет этого океана похож на глаза Люка, взгляд которых я поймала сегодня утром в школьном коридоре.

Я не могу сдержать улыбку.