Рус встретил его в коридоре. Тот, оглянувшись, быстро затараторил: — Решено уничтожить охрану лагеря. Освободить вконец измученных заключенных. Сначала нужно убрать солдат на вышках.

Монах в упор посмотрел на Педро, пытаясь понять: шутит тот или нет.

— Идем скорее, — торопил мулат, — мы должны, пока все храпят, ликвидировать посты на вышках, потом в казарме.

В кабинете, увидев распростертого на полу офицера, активно взбодрился.

— Начало положено. Теперь отступать в любом случае некуда. Как ты рассчитываешь провести ликвидацию охраны.

— Я ничего не рассчитываю, — сухо ответил Рус — План должен быть у вас.

— Приказано действовать по обстановке.

— Обстановка не менялась. Почему изменился план? — Уже холодно и неприязненно бросил монах.

— Ты что, боишься? Меня уверяли, что ты лучший стрелок в округе.

— А вы?

Рус больше не смотрел на авантюрного мулата.

— И мы тоже каждодневно тренируемся.

— Смотри, — монах показал на охранника на вышке.

Тот безмятежно зевал, облокотившись плечом о стойку. — В него попадешь?

— Далековато, — честно признался мулат.

— А он в тебя не промахнется. И все солдаты, которые сейчас не подозревают о ваших приготовлениях, вскочив с постелей, перестреляют вас, как кур во дворе.

— Ты меня не пугай! — с вызовом бросил Педро. — Я приехал умереть, но дело сделать.

— Зачем же здесь? В Асуньоне тоже есть тюрьма: умирал бы у ее стен.

— Слушай ты: кто ты там. Мне сказали, что ты можешь один всю охрану перестрелять. У тебя что, в голове обойма кончилась?

— Скажи спасибо судьбе, что начальника нет. Он вашу машину еще на подходе расстрелял бы. Того с ходу не возьмешь.