— Меня зовут Максат, а это мой друг…

— Представляйся толком, братишка. Чей ты сын, из какого рода?

— Из кипчаков… — чуть стушевавшись, ответил Макс.

Жека, стоявший рядом, весь обратился в слух, будто мог понять, о чем идет речь.

— Кипчаков много, — не удовлетворился ответом «мушкетер». — Откуда ты?

— Из Алматы.

— Откуда? Где это?

Разговор грозил перерасти в допрос, но тут в дело вмешался самый старший из незнакомцев. Невысокий мужчина с густой полуседой бородой и такими же усами вышел вперед.

— Я Кульмагамбет — бий рода Каржас. Мы из Баянаула, пришли с севера, чтобы помочь нашим братьям. А кто вы такие?

— Я же говорю: мы из Алматы, попали в аварию. Не ясно, что ли? Где мы вообще?

Максат, кажется, только сейчас стал выходить из себя. Он повернулся к другу и заговорил по-русски:

— Больной он, что ли? Хотел узнать, где мы, а он мне про каких-то братьев сообщает, мол, на помощь к ним идут.

— Что за братья? — не понял Жека.

— Откуда я знаю! Братья какие-то у них тут живут. Сами, из Баянаула, говорят, едут.

— На лошадях?!

— Наверное.

Друзья немного увлеклись своим разговором и не обратили внимания на очередную рокировку в отряде «мушкетеров». Между тем сразу несколько жигитов решительно направились в их сторону. Жека вовремя спохватился, заметив краем глаза движение. Развернулся к ним лицом и встал в традиционную боксерскую стойку.

Агрессивный вид Жеки «мушкетеры» расценили верно: примерно в двух шагах от друзей остановилось. Их было четверо. Каждый держал наготове алдаспан[4].

— Эй, джигиты, вы чего? — непонимающе завопил Максат на родном, но редко используемом в его окружении языке.

— Скажи этому синеглазому, чтобы опустил кулаки! — потребовал тот из нападавших, который несколько минут назад приставлял клинок к горлу Макса.