– Да, – последовал такой же короткий ответ.

Королевский судья отдал приказы, и через некоторое время вокруг стали заниматься огнем дома. Гвардия приступила к зачистке. Иногда какие-то люди попадали в поле моего зрения, мелькали форменные сапоги, слышались голоса, но в основном все происходило где-то на периферии сознания.

Оставшиеся строения осмотрели быстро, выяснив, что живых в них не осталось. Эти сведения как-то поступали в мозг, откладывались там, но реагировать на них уже не могла.

– Клер, пора уходить, сейчас тут все запылает, – подошел ко мне Кристоф и помог подняться.

– Да, пора, – устало согласилась с ним я.

Все, чего хотелось, это искупаться в озере, закрыться в комнате и свернуться калачиком на кровати, чтобы никто не трогал. Даже присутствие Кристофа выносила сейчас дозированно. С благодарностью принимала его помощь и руководство, но в то же время слова утешения были лишними.

– Готовы? – осмотрел нас Броссар, появляясь откуда-то из клубов черно-серого дыма.

– Да, – коротко отозвался Кристоф.

– Отправляемся! – приказал он.

– Я сейчас, – сказала вслух и подошла к кукле Ларии.

Игрушка была сделана с любовью. На голове расшитый платок, платье с вышивкой. Мама девочки очень старалась, делая игрушку для дочери.

– Клер? – подошел сзади Кристоф.

Я размахнулась и кинула соломенную куклу в огонь. Вызванная гвардия не стала рассчитывать только на природную стихию, помогая разгораться пожару колдовством. Вскоре полыхали все дома и строения, обдавая нестерпимым пеклом живых. Жарко. Провела ладонью по лбу, отирая пот. Слишком горячим становился воздух, и от эмоций, захлестывающих меня, дышать становилось все труднее.

Мужчины раздевались тут же, в поле, скидывая одежду в один из разведенных костров. Для меня повесили на ветки дерева старое одеяло, отгораживая место, где можно снять перепачканную одежду. Огромные кадушки, наполненные водой с очищающими заклинаниями, сменялись, едва купальщик заканчивал омовение. После того как удалось ополоснуться, мне предложили простую мужскую рубаху и штаны. Последние оказались длинноваты, и пришлось их подвернуть в поясе, а потом туго прихватить веревкой, чтобы не потерять. Мое новое выходное платье постигла та же участь, что и остальную одежду. Только сейчас я уже не переживала об этой потере. Поняла, что есть кое-что более ценное, чем модный наряд.

Николас ожидал на том же месте, где мы его оставили. Лапушка испуганно посматривала в сторону пожара, всхрапывала, втягивая запах гари, к которому теперь явственно примешивалась вонь горелой плоти.

Расселись в коляске быстро, торопясь покинуть это место. Даже флегматичная кобылка бежала резво. Я вдыхала свежий воздух, бивший в лицо, и все равно никак не могла отделаться от застывшего в легких запаха смерти, продолжающего преследовать меня.

Летняя ночь опускалась на землю, давая возможность отдохнуть от дневного зноя. Земля еще не успела остыть, и от нее поднимался горячий воздух, смешиваясь с пылью дороги, взметаемой копытами Лапушки. После дыма горло пересохло, в глазах появилась противная резь, и очень хотелось пить.

– Разбавленное вино. – Броссар протянул фляжку.

Сделала глоток прохладного напитка и почувствовала, насколько же сильно устала. Вернула фляжку и откинулась на спинку сиденья, прикрыв глаза. Первым делом, как приедем к дому у озера, умоюсь. Там, рядом с деревней, я старалась вымыться очень тщательно, чтобы не дать ни малейшей возможности страшной болезни поразить организм. А вот сейчас хотелось расслабленно опуститься в прогретую за день воду и побыть в покое. Это было необходимо не для того, чтобы смыть копоть и запах гари, просто надо успокоиться, восстановить утраченное равновесие.

Лария была для меня никем, обычной девочкой, с которой я общалась в течение часа, и все же ее смерть потрясла. Такая юная, живая, веселая и наивная. Ее жизнь только начиналась! Родители любили своих детей и, понимая, что их часы сочтены, постарались уберечь ребят. И все напрасно. Черная хмарь никого не пощадила, заграбастав в свои цепкие лапы все жизни в той деревне.