Сын старосты ничего не ответил, провалившись в сон. Блаженная улыбка с его лика не исчезла. Вит неловко переступил с ноги на ногу, точно чувствовал себя лишним. Милава поглядела на него и поняла, что он ей тоже очень дорог, но как брат.
— И где ж теперича искать эту старуху? — скорее у себя, чем у других, спросила ворожея.
— Он ведает, — указал Гедка на Вита.
— Я? Он? — разом переспросили Милава и мельник.
— Ага, — улыбнулся сын Домны. — Он ее захоронил.
— Как это захоронил? — Вит уставился на мальца, как на полоумного. Зато Милава все уразумела. Встала.
— Скажи, ты не запамятовал, где могилка Восты?
Вит, ничего толком не разумея, помотал головой.
— Тогда пошли.
— Куда? — захлопал глазами мельник.
— К могилке! Только лопату взять надобно.
Вит покосился на нее, но спорить не стал.
ГЛАВА 17
Разгадки
Стало быть, это она! Милава глядела на могилку, в коей заместо Восты смирнехонько себе лежала та самая старуха. Мельник что-то бормотал под нос. Хвала богам, что хоть ошарашенное выражение с его лика сошло. А то уж она страшиться начала, что в деревне настоящий юродивый появится. Все стало на свои места. Воста явилась в село по зову Кукобы — мстить. Покуда была молодой девицей, могла наслать недуг только через поцелуй — вот почему на деревне захворали только молодцы. Ну а разве можно сыскать час лучше, чтобы покататься в траве с прекрасной девицей, чем купальская ночь? Алесь первым встретил Восту, да, видать, почуял неладное, иль сама открылась. Вот и порешил убить ее на месте, чтоб до села не допустить. Ну а запамятовал о том, видать, по воле Паляндры. И Кукоба тогда с могилки поднялась, потому что Воста кусок круга нарочно маком не просеяла. Да покуда Вита целовала, сама небось черту от косы ногой и затерла.
Милава принялась шептать и обходить яму. Конечно, полностью заговор прислужницу Паляндры не обезвредит, но до ночи задержит. Теперича, когда она переродилась через свою смерть и вошла в полную силу, надобно было остановить ее во что бы то ни стало. Такая одним плевком целый край извести может. И изведет. Да и начнет наверняка с хаты, в которую не пустили. Ведь не успокоится, покуда всех на деревне не порешит.
Диво, что она днем гуляла. Это ж какая сила в ней заключена! Трудная ночь сегодня выдастся. Придется Милаве все свои умения применить. Они как раз к темноте до конца проявятся. Сумеет ли? Должна! Ну а покуда сидеть некогда. Старуха-то по селу прошлась — бед никак натворила. Ворожея потащила Вита за собой. Гедка скакал подле.
Уже у ближней хаты Милава почуяла, что хвороба, точно покрывалом, накрыла селян. Ворожея без стука да без спросу вошла внутрь. Вся семья находилась в беспамятстве — кто-то лежал прямо на полу, кого-то болезнь сморила прямо за столом. Тела да лики покрывали гнойники да нарывы. Лечить селян пальцами, как ворожея это сделала с Алесем, было нельзя. Иначе заместо того, чтобы полностью войти в свою силу к ночи, она выдохнется и не сможет противостоять Восте. Зато под рукой были верные травки да сборы. А новые знания помогут применить их в нужном сочетании.
Милава велела Виту распалить печь. Но тот вытаращился на занедуженных и не шевелился. Только третий оклик привел его в чувства и заставил приняться за дело. Скоро огромный котел снадобья подоспел. Они напоили хворых и пошли по остальным хатам. Вит каждый раз вздрагивал, встречая соседей — кого на лавке, кого на полу в сенях, а кого прямо на дороге. Особливо было страшно глядеть на детей. Правда, сыскалось и чему порадоваться: хвороба не поспела так изъесть селян, как Алеся. Видать, серебряная монетка здорово обожгла руку старухи: она так разобиделась, что вылила на молодца большую часть гнева. Старосты, кожевенников и дядьки Рафала так и не обнаружили — стало быть, те все ж поспели уйти в соседнее село. Вот и добре.
Управились только к вечеру. Милава не запамятовала прочесть над каждым селянином молитву и шепоток отводящий, чтоб прислужница не сумела разглядеть, что люд на поправку пошел.