А позже выйдя на морозный воздух, на крышу клуба, поежился, даже будучи в свитере, заметив свою невесту у перекладины. Подойдя ближе, обнял со спины, закутывая в свой расстегнутый пуховик, привычно обхватывая чуть замершие пальцы, согревая в своих руках.

— Опять без куртки вышла? — проворчал такую знакомую фразу, наслаждаясь уединением от шумной компании друзей, разглядывая звездное небо. — О чем задумалась?

— Представляешь, если бы мы не встретились тогда? — спросила вдруг, вздрогнув совсем не от мороза, а от собственных мыслей. Гордей улыбнулся, крепче сжимая в руках Наташку, отгоняя невольно выползшие из тени противные голоса.

— Все равно бы нашли друг друга, — прошептал, разворачивая к себе лицом девушку, вглядываясь в тускло падающем свете луны в ее лицо. — Не здесь, так там, — кивнул на небо.

— Да кто его знает, как оно там, — отмахнулась, потянувшись к его губам. Именно в этот момент противно крякнула металлическая перекладина позади. Наташка сначала испуганно ахнула, затем почувствовала, как заваливается назад в пустоту под испуганный взор Лаврова.

— Ната!

Испугался больше, чем в тот момент на крыше университета, Макса спасая. Секунда, не успеет спасти любимую девушку или упадут вместе. Но что-то случилось, будто замерло все, даже снежинки в воздухе повисли, а сам Лавров непонимающе повертел головой, стоя посреди ничего в полной темноте с парнем напротив, держащим какой-то свернутый в трубочку листок.

— Поздравляю с выполнением условий договора, — ухмыльнулся нагло неясный субъект, приподнимая свиток.

— Какого черта? Где я, и где Наташа?! — выдохнул со страхом, чувствуя биение собственного сердца. Неужели все? Она погибла? Или он? Это свет в конце тоннеля или ему опять мерещится?

О последнем мечтал, ощущая нарастающую панику, пока бумажка не вспыхнула в руках брюнета, бросившего горящий договор под ноги. Он вгляделся в него, узнавая. Тот самый, кто заставил тогда остановиться во время избиения Алексея. Будто воду на него опрокинул, остужая, хотя на деле ничего такого не было. Тогда ему казалось все сном.

Возможно, и сейчас спит, да все с ними в порядке.

Вот только бы проснуться, дабы узнать.

— Успокойся, жива твоя Натали, обещал же, — прихрюкнул от смеха Демьян, разглядывая мечущегося на месте парня. — Просил меня, я сделал. Твои родители никогда не познают боли утраты, отец не сопьется, мать не погрузится в депрессию, а сестра останется жива и не покончит жизнь, самоубийством ввязавшись в дурную компанию. Ты изменил судьбы людей, я — вашу с Таракановой.

— Стой, какие судьбы? Ты о чем? — выкрикнул, понимая, что парень снова исчезает. Последней пропала улыбка, будто у чеширского кота, застыв в воздухе. А слова, прозвучавшие в голове, теперь казались частью страной игры подсознания, навсегда оставшейся загадкой.

«Душу испортить может лишь сам человек, выбрав свой путь. Никто и никогда не превратит тебя в плохого человека, пока сам не захочешь. Помни об этом Лавров, потому что ты не поддался, хоть мы старались».

Сейчас пара в небе, знал — она где-то там. Знает, что он найдет ее, поймает, словно они снова на крыше.

«Больше никогда не дам тебе упасть».

Сам себе и ей поклялся, как во многом другом на тихом торжестве лишь для них двоих без пышных платьев, букетов, ресторанов и сотен гостей. В тот день крепко привязала их друг к другу судьба, а может раньше, в минуту, слабости от удара сосулькой. Кто знает. Меж облаков заметил ее, устремляясь, обхватывая и слыша радостный звонкий смех, позволяя парашюту раскрыться, подбрасывая их вверх, заставляя пульс скакнуть до самого максимума. Словно на той крыше, с которой они, целуясь, едва не свалились вниз. Не смешно, опасно, и все же они долго смеялись. Правда любовь к полетам у Наташки зародилась, но сейчас это не имело никакого значения.

— Все! Больше никаких полетов, — пробурчал уже на земле, забираясь в заранее ожидающую их машину Гордей. Приветливый местный житель кивнул им, радостно поинтересовавшись насколько им, понравилось такое маленькое приключение.

— Ботаник, ты такой зануда, — вздохнула Тараканова, копаясь в телефоне, параллельно отвечая водителю, скалясь белозубой улыбкой.