— Вот и поговорю, а у меня, между прочим, работа!

— А я в поликлинику опаздываю!

— А у меня дети не кормлены!

— У тебя нет детей…

— Неважно!

— А у меня тут люди умереть не могут! — возмутилась Смерть, подскочив с дивана. Ее тут же усадили обратно, ответив:

— Вот и сиди, дай несчастным порадоваться, что у тебя дела.

Гордей со стоном прижал ладони к лицу, чувствуя, как желание возвращаться на Землю пропадает. Может оно того и не стоит, в конце концов остался бы в Небесной канцелярии, ничего бы с ним не стало. Во всяком случае, данная перспектива лучше, чем застрять в этом месте на целую вечность.

— Хэй, купидончик, смотрю жизнь тебе не мила? Хочешь, помогу пройти толпу всего лишь за символическую плату?

Гордей убрал руки, резко оборачиваясь, опуская глаза вниз, с удивлением смотря на щуплого темноволосого парня, который надув пузырь из жвачки, качнулся с пятки на носок. На нем была желтая толстовка, кепка и сам он был на полголовы ниже купидона, зато темные глаза смотрели на него с живым интересом и легким алчным блеском. Прошелся взглядом сверху вниз от кед, до хитрого выражения лица и отозвался:

— Допустим, а ты кто?

Улыбка парня стала шире, блеск лихорадочнее, будто бы в голове он уже накинул на его плату нехилые проценты.

— Меня зовут Демьян Хорьков, и я твой гид по Министерству. Всего лишь штука баллов, немного любовной пыльцы и ты в кабинете у Гавриила через пять минут, минуя очередь. Решайся, акция ограничена, — проскандировал парень, пока Гордея поднимал с пола челюсть. Тысяча баллов — это пара месяцев неуемной работы. К тому же с учетом обстоятельств у Гордея был каждый на счету. Потому он закрыл рот, выпрямился и четко произнес:

— Нет.

Демьян вздохнул, обиженно фыркнул и, прекратив улыбаться, фыркнул:

— Ну, тогда стой тут до третьего пришествия Христа. Глядишь, к 2222 году достоишь до первой соточки. Удачи, лошара, — он махнул рукой, ловко скользнув мимо толпы, тут же сверкнув улыбкой стоящей рядом старушке, которая пять минут назад тыкала в Гордея своей палкой.

— Ой, Глафира Петровна, хорошеете день ото дня. Опять пришли в Рай просится? Говорил же, раненько вам еще, — мурлыкнул он, двигаясь дальше.

— Ай, Харьков, ничего ты не понимаешь. Я в свое время у собеса свои льготы выбила, и тут местечко отобью, — махнула рукой женщина, а парень не глядя, махнул рукой, периодически с кем-нибудь здороваясь, особенно его почему-то знали души.

— О, Смерть, красавица. Будто вчера родилась, а не при создании Вселенной! — отвесил комплимент сидящему скелету в темной рясе с косой, которая даже кокетливо одернула длинную юбку, прекратив жаловаться и захихикав так, что у половины мурашки по коже пробежались от страха.

— Ох, Демушка, ох шалунишка, — вздохнула Смерть, глядя на Демьяна, — я тебя на годик в списке-то отодвинула, как просил.