— Это было в одной из моих прошлых жизней. Тогда меня звали Анной.

— Какие еще прошлые жизни? Ты издеваешься надо мной?

— Вовсе нет. Я видела все это в хрустальном шаре. У этого заклинания есть обратная сторона: мне не нужна власть над всеми мужчинами. Ведь если бы не этот обряд, вряд ли тебя бы заинтересовала обычная деревенская девушка.

— Не говори глупостей о прошлых жизнях. Я в это не верю. В тебе что-то такое есть, чего я не мог найти в других. — сейчас, когда он сбросил маску властности, его лицо стало мягким и нежным. — Тебе понравится мой мир. Мир, который я положу к твоим ногам. Тебе понравится власть. Власть, которой ты будешь окружена.

Нина хотела возразить, но он прижал палец к губам.

— Молчи. Не зли меня. Я знаю, что говорю. А сейчас иди. У меня много дел. С этого дня ты можешь выходить из своей комнаты и гулять по территории. Единственное, что тебе не разрешено — выходить за ограду. Но если ты попытаешься передать через моих людей какую-нибудь записку, больше никогда не увидишь сына.

Нина вышла из библиотеки. Ей казалось, что он высосал у нее всю энергию. Голова кружилась, пока она поднималась по лестнице к себе в комнату.

У детской кроватки сидела Вилен. Увидев Нину, девушка поднялась к ней навстречу.

— Он только что просыпался. Я поменяла ему пеленки.

Закрыв дверь за Вилен, Нина подошла к кроватке и поправила одеяльце. Из-под пеленки высунулся розовый крохотный кулачок, который малыш совсем по-взрослому подложил под головку. Нина подумала, что до сих пор никак не называет сынишку. Люди из секты называют его Иваном, она же должна дать ему какое-то другое имя, которое бы нейтрализовало зло дуады. Внезапно ее осенило. Можно назвать его Иоанном в честь Иоанна Крестителя. Ведь именно этот день отмечают в церкви. «Иоанн, — прошептала она, осторожно проводя рукой по теплой головке с шелковистыми черными кудряшками, — Как бы ни называли тебя другие, я буду звать тебя так».